Сибирские Огни № 003 - 1991

Как добропорядочный бурят, Гуян знает, что чем выше дух, тем реже воспроизводится его изображение. А самые великие духи и сов­ сем никак и никому не поддаются для изображения. Но хочется Гун­ ну знать, ах как хочется узнать хоть имя Синего онгона... Иногда лежит Гуян, не спит, думает о том, как много на земле богов и как мало добродетелей. Кто скажет, почему так? Наверное, онгон в синей шелковой одежде знает, но м о л ч и т до времени и вмес­ те со своим именем когда-нибудь расскажет радостную тайну — о самом большом, о самом высоком, о самом неизвестном боге-онго- не, о том самом боге, имя которого не могут произносить женщины... И делается еще более смутно Гуяну, еще более непонятно, поче­ му самый большой и самый неизвестный бог боится женщины? Ах, должно быть потому, что бог — мужчина, а всякий мужчи­ на, как увидит женщину, особенно красивую, сейчас же полюбит ее... И Гуян решает: самый страшный, самый непобедимый из всех земных богов — это, конечно, женщина, Гуянова баба, Чихра. Что делал бы без нее Гуян? Куда пошел бы за женскою улыбчивою лас­ кой? Кто родил бы ему его ребят? Кто навел бы чистоту и порядок в доме? Кто приготовил бы вкусную пищу? Наконец, кто бы сделал и содержал в порядке всех богов-онгонов? — Ага!..— окончательно догадывается Гуян и сам себе смеет­ ся в темноте, не смея произнести слово и разбудить уставшую и строгую жену... — Этот синий онгон без имени потому такой наряд­ ный и приманчивый, что Чихра вложила в него самое большое тер­ пение, самую большую любовь... — Ну, понятно же — это сама душа Чихры в онгоне из синего шелка... Пусть без имени, но Гуян знает, что это сама Чихра, же­ на и мать и мастерица всяких рукоделий — женщина! И Гуян осторожно обнимает спящую Чихру и с улыбкой сладко засыпает... При всей убогой примитивности Гуяновой догадки в ней нельзя не видеть самобытного понятия о бытии с любовью к очагу, к жене и детям и к рукотворному сокровищу-онгону. И когда среди людей, с современной изощренной мыслью, возникают душу раздирающие спо­ ры и раздоры на идейной или на религиозной почве, когда святыни их служат причиною не только губительного разъединения, но часто и кровопролитных войн, как хочется тогда уйти из оскверненных зло­ бой храмов в примитивную Гуянову юрту, с его детскою верой в «он- гонов». И если все-таки, по велению жизни, мы останемся среди тех же гнетущих искажений Учения Христа, то есть утешение, что где-то светятся великие подвиги одиноко идущих среди нас отцов Ефимиев, Сергиев или Георгиев, истинно православных подвижников. XVI. СРЕДИ БЕРЕЗ Письмо к А. П. В. Июнь 1927 Давно не приходили мне на память наши милые, старинные романсы. Вспомнил я об этом сегодня перед закатом при необычай­ ной обстановке. Мой топор слетел с топорища в тот момент, когда я сделал самый сильный взмах над головой. Острие топора блеснуло молни­ ей у самых глаз и чуть задело подбородок. Две секунды я стоял в оцепенении. Потом непроизвольно провел рукою по лицу и на руке заметил кровь. И снова вспомнил, что судьба ко мне необычайно милосердна, хотя я очень часто испытываю её. Еще на днях восьми­ фунтовый молот, которым я разбивал выступ скалы на дороге, отско­ чил от камня с такою быстротой, что удар смерти скользнул по моим волосам... И сегодня, как тогда, предзакатные лучи солнца из-за го