Сибирские Огни № 003 - 1991

лее тяжелый, нежели во времена монастырей и староверия. Теперь вы должны будете попасть в среду совершенно не того духовенства, какое было десять лет назад. Тот быт умер безвозвратно. Прекрас­ ных представителей этого сословия остались единицы. А среди но­ вых большинство или мученики, или невежды, далекие от понима­ ния Христовой церкви, или, что еще хуже, просто захудалые обыва­ тели. Они даже сами иногда не знают, что проповедуют с амвона час­ то совершенно вредные раскольнически антихристианские мысли. Так я однажды слушал здесь, в Америке, такую недостойно-челове­ коненавистническую проповедь об учении Христа, что ушел из церк­ ви потрясенный и мучимый острым стыдом. Память о матери, о дет­ стве, о Христовой Пасхальной Заутрени, чудесное само по себе дей­ ство литургии с удивительнейшим песнопением — все побледнело в тумане омраченной души моей от такого искажения великого уче­ ния Христа. Конечно, есть исключения и много их, и вы, наверное, будете исключением, но потому-то вас и ожидают тяжкие разочаро­ вания и тернии, в особенности в современной обстановке. Перед ва­ ми прежде всего станет вопрос, к какому архиерею идти принимать священство. А здесь неминуемо выступит вражда, политика, церков­ ный раскол, дрязги. Между тем ваша христианская любовь к чело­ веку потребует свободы слова и широты мысли, тогда как вы будете по рукам и по ногам связаны уставами, настроениями епархиаль­ ного начальства, вкусами прихожан, которые теперь, например, в Америке священника держат прямо в черном теле как наемного слу­ гу. Вам придется терпеть материальную нужду и то и дело идти на разные компромиссы, мучиться угрызениями за те или иные вынуж­ денные моральные уступки или же влачить нищенское положение, которое ныне никого не украшает и ни для кого не убедительно. Но с другой стороны — велики возможности посева добрых семян имен­ но у священника. Какое широкое поле для проповеди, для обшения с народом, для примерного служения общему благу. Никакой писа­ тель, никакой лектор, даже никакой артист не имеет таких аудито­ рий и таких возможностей общения с народом, как священник. И вот почему истинно святых священников даже в России сейчас по­ читают и боготворят. Обратите как-нибудь внимание, как в недав­ но напечатанном в Москве романе «Русь» (Том III, с. 93—95) писа­ тель Пантелеймон Романов изображает священника отца Георгия: «...В лице о. Георгия, правда, было какое-то суровое выражение, получавшееся, вероятно, от сжатых бровей и опущенных вниз глаз. Но когда он вдруг поднимал глаза, то они были такие открытые и ясные, что перед ними страшно было бы скрыть и не страшно рас­ сказать все. Выслушивая на ходу и давая лобызать свою руку, он ни на ми­ нуту не останавливался, медленно и упорно шел к раскрытым две­ рям храма среди тесной толпы. И в этом упорстве чувствовалась не­ преклонная воля, которая бессознательно для себя раздвигала тол­ пу, и никто бы из нее не решился остановить его. Он с одинаковым вниманием и терпением выслушивал старуш­ ку, говорившую ему, что у нее куры дохнут, и барыню, искавшую утоления душевной тревоги. Взгляд его был спокоен, ко всем серьез­ но-внимателен. Иногда он отводил глаза от говорившего, ничего ему не сказав, иногда вдруг неожиданно обращался через головы других к како­ му-нибудь человеку и отдельно благословлял его. И это как-то особенно действовало на толпу: она невольно раз­ давалась и пропускала к о. Георгию того человека, на котором он остановил свое внимание. Иногда, выслушав, он клал свою большую белую руку на голо­ ву говорившего и проходил дальше, ничего ему не сказав. Точно он собирал в себе все эти просьбы и муки душевные, знал, что этому надлежит быть, и потому так мало говорил.