Сибирские Огни № 003 - 1991

гружать стали. А одна балка возьми да и сломайся. Меня вот и ша­ рахнуло. — Сочиняешь, папаня, — немедленно уличила меня во лжи дочь. — Мы же учебно-производственную практику проходили на вашем заводе и прекрасно знаем, что это за балочки. Они маленькие и уж сломаться никак не могут. Их и загружают-то килограммов в десять... — Опять? — испуганно спросила Валентина. — Да, — нехотя ответил я. — И не желаю этого, а иногда полу­ чается. Еще когда из поезда в Марграде вышли, решил, что завязы­ ваю. Все. Кончено. Но ведь о н о от меня не зависит... — Нет, Федя, от тебя многое зависит. — Квартеру, чо ли, дают? — нараспев спросила Пелагея Мат­ веевна. — Да никто ничего не дает! — Я даже рассердился. — М-м... А я думала, квартеру дают, — сказала теща, не отры­ вая взгляда от телевизора, где всмятку рубились хоккеисты. — Примочку сделать? — спросила Валентина. — Да само пройдет, не беспокойся. — Пройти-то пройдет, а будешь ходить людей пугать своим синя­ ком. — Да ты ему забинтуй, — посоветовала дочь. — Ага, — согласился я. — Забинтовать можно. — Это, Федя, ведь Испазита? — спросила Пелагея Матвеевна. — Он, он самый, — подтвердил я. — Ну... я же вижу, что личность-то на Испазиту смахивает... — Вы ешьте без меня. — В ночь, что ли, настраивать будете? — недовольно спросила Валентина. — Да нет. Афиноген просил к нему зайти. Комиссия из Маргра- да приезжает. Просил помочь. Хочется мужику доказать, что нуль- упаковка и в самом деле возможна. — Занимались бы вы лучше делом, — посоветовала жена. — Нет, нет, папка, вы уж лучше что-нибудь необыкновенное вы­ думывайте! — Ох, Оля, да разве можно выдумать необыкновенное... — А вы старайтесь! — Нет, это уж вы теперь старайтесь. Ваше время приходит. Валентина чем-то смазала синяк и забинтовала мне голову на­ подобие тюрбана, но так, что шапку все же можно было натянуть. Я оделся и открыл дверь квартиры. — Ты когда придешь-то?! — крикнула мне вслед Валентина. — Вот уж не знаю. Как все закончится, сразу и приду. — Банкет, наверное, для комиссии будет? — Какой банкет? Афиноген Каранатович — частное лицо. — Ну, давайте! — напутствовала жена. Я вышел на улицу и поднял воротник пальто. Мела поземка и во­ обще было как-то неуютно. Я попытался понять, почему этой ночью написал какую-то непонятную главу о будущем. Во-первых, рассказ вылился внезапно, без всякой подготовки, без всяких размышлений и даже озарений. Я писал и не думал, что же будет в следующем абза­ це. Само писалось. Во-вторых, ведь совсем не таким представлял я се­ бе будущее. И была, была в тайнике души мысль написать роман о по­ томках. Была! Но все не хватало времени. Да и мыелв-то, по правде говоря, еще не созрела, не рвалась на бумагу. А что собой представля­ ли вот эти Федоры, «сто восьмидесятый» и «десять в девятой»? Я ведь чувствовал, что это мое продолжение, только при каких-то осо­ бых обстоятельствах. И что-то тут было связано с квартирой и нуль- упаковкой Афиногена. Ответ крутился где-то рядом, уже стучался, да что говорить, я уже все знал, но знал как-то не так, как положено, интуитивно, словно сам остановился на пороге.