Сибирские Огни № 003 - 1991

— Бред собачий! Ордера, подарки, метры! Еще ждать будешь? — Нет, Афиноген Каранатович, не буду я ждать. Мы с Валенти­ ной решили, что новая квартира нам не нужна. — Ну, молодец! — Да... Зашел я на следующий день в писательскую организа­ цию... Ответственный секретарь спрашивает, ну как, мол, дела с квар­ тирой? Нормально, отвечаю. Ну вот, а ты волновался, нервничал, не верил! Не дали, говорю, квартиру. Как не дали?! Я объясняю. А он: пиши объяснительную записку! Квартиру он не получил! Нам их что, каждый квартал дают? Я и написал. Все как в пьесе, по лицам. А в конце сообщил, что подарки мне не нужны. — Не нужны?.. Что же теперь делать будете? — Ничего. Жили ведь раньше, проживем и еще. — Тьфу! Баранья голова... — Так ведь здесь ничего не поделаешь. Заколдованный круг. Вот если бы у меня вовсе квартиры не было... — Да-а... — сказал Афиноген. — А ты-то сам, Афиноген Каранатович, вспрмни, кан разверты­ вались дела с нуль-упаковкой. Ведь была она, была! Сам своими соб­ ственными глазами видел! И другие видели. Ведь двое людей очень даже просто проникли в макет Марградского универмага. А потом получили телеграмму от ученых: с одной стороны, вроде бы, дей­ ствительно существует эта нуль-упаковка, а с другой — нет ее и не может быть никогда. Как это понять? Так ведь дело и заглохло. — Там совсем другое дело, — нахмурился Афиноген. — Там ведь для проникновения нужен был вполне определенный человек. Может, в комиссии такого не оказалось? — А поезд? Тут ведь специальные люди были не нужны! И все равно — было, не было. — Для проникновения в нуль-упакованный мир всегда нужны люди определенного психологического склада. Это дело сложное. — Конечно. Нуль-упаковка — сложное, а квартира — простое. — Должны же ведь мы понимать, что у всех, кто работает, есть свое рабочее место. А у писателя оно дома! Дома! Ему кроме жил­ площади, бумаги да ручки больше ничего не надо. — Как не надо? — Ну, это другое. Вдохновение, работоспособность и прочее. Но писать-то, писать где?! На кухне пишешь? По ночам? — На кухне,— согласился я. — Тут ничего поделать нельзя. Конечно, тещин храп загонит меня в психолечебницу, но уж там и отосплюсь... Это что-то ужасное — храп. Камера пыток. Интересно, была или нет в средние века пытка храпом? Мне почему-то кажется, что была. Никому не выдержать. — Уж не потому ли ты и про камеру пыток написал? — Может быть. Не знаю. Написал и все. Это снимает напряже­ ние. Напишешь, как мучили человека, и вроде самому легче станет. Не один ты такой. Только если я и пишу что ужасное, то только про себя, про Федю Приклонова то есть. Да и был такой Федор Михайло­ вич Приклонов. Казань брал. В опричнину попадал. А дальше что — неизвестно. Отделали или отпустили. В «Ономастиконе» Веселовского сначала прочитал. Есть там упоминание о Приклонове. А уж потом и временем этим стал специально интересоваться. Но все рука не поднималась. Не хватало чего-то. А вчера вот заснуть никак не мог, встал да и написал. — И продолжение будет? — Теперь, раз начал, будет. Я его сквозь время хочу прота­ щить. И в настоящее, и в будущее. — А почему их там у тебя три? — Сам еще не знаю. Но почему-то три. — А с Главным распорядителем абсолютными фондами все так и оставишь?