Сибирские Огни № 002 - 1991

каждого такого катаклизма человечеству вновь приходилось начи­ нать весь мучительный процесс эволюции почти с нуля. Если (что более чем вероятно) связанные с Луной катаклизмы вызывали страш­ ные наводнения, то этим можно объяснить причину, отчего те древ­ ние цивилизации — на миллионы лет древнее человека Ледникового периода оказались погребены на такой глубине. День у нас прошел в разговорах на самые разные темы. Вечером мы сходшш на «Пиратов из Пензанса» — мюзикл, великолепно по­ ставленный оперной труппой Компании, — после чего не спеша по­ ужинали в директорском ресторане. Райх распорядился, чтобы ему постелили в гостиной; туда мы все вместе и поднялись. Заводить раз­ говор о паразитах разума мы сознательно избегали, памятуя, на­ сколько это рискованно делать на ночь глядя. Однако мы намеренно разговорили Флейшмана, попросив его как можно подробнее расска­ зать о своей теории сексуальных побуждений. К полуночи он уже сам увлекся своим объяснением и дал нам замечательно подробное описание всей занимающей его проблемы. Временами мы делали вид, что недопонимаем, и просили выделить тот или иной аспект еще более подробно. Мы даже сами не ожидали, что все будет склады­ ваться так великолепно. Флейшман с его широчайшим научным кру­ гозором был близок к пониманию проблемы. Он угадал, что сексу­ альные побуждения человека носят преимущественно р о м а н т и ­ ч е с к и й характер, чем-то сродни поэзии. Поэт, видя в предстающей его взору панораме гор «намек на бессмертие», великолепно сознает, что горы на самом деле никакие не «боги в снежных одеяниях», а величавости им п р и д а е т его собственный ум — точнее сказать, они мнятся ему символом потаенного могущества его собственного ума. Величие гор и их возвышенное спокойствие напоминают поэту о его собственном величии и спокойствии. То же самое происходит, когда мужчина пылает романтической страстью к женщине. Это все тот же поэт в нем видит в своей избраннице венеп творения. Сама сила сексуального побуждения — это сила богоподобного в человеке, и предмет любовного влечения возвеличивает эту силу подобно тому, как горная вершина вызывает ощущение красоты. «Человека следует рассматривать не как единое целое, — говорил Флейшман, — а как постоянное борение двух его противоположных начал, возвышенного и низменного. Сексуальное извращение, как это видно на примере де Сада, олицетворяет их взаимный антагонистический конфликт. И в этом конфликте они переплетены в один тугой узел — настоль­ ко тугой, что распутать его попросту нет возможности. Так вот, имен­ но низменное начало намеренно использует энергию возвышенного в своих целях». В этом месте его перебил Райх: — В таком случае, чем вы объясняете резкий рост сексуальных извращений в нынешнем веке? — Да, в самом деле, — невесело произнес Флейшман. — Впе­ чатление такое, будто низменное начало в человеке получает искус­ ственную поддержку откуда-то извне. Возможно, наша цивилизация истощена, приходит в упадок, и «высокие» ее порывы уже иссякли. И все же сам он этому не верил. Ровно как не верил тому, что изобилующие нынче стрессы исходят из неспособности человека ужиться с мыслью, что он, в сущности, цивилизованное животное; высоко урбанизированное, но все равно животное. Нет, у человека с лихвой было времени, чтобы привыкнуть к жизни в больших горо­ дах. Так что ответ к загадке, конечно же, следует искать не здесь... Тут я зевнул и сказал, что неплохо было бы продолжить этот разговор за завтраком, если коллеги не возражают. Райх солидарно кивнул. До сих пор все шло так чудесно, что было непозволительно рисковать, обсуждая эту тему в утомленном состоянии. Поэтому, по­ желав друг другу спокойной ночи, мы разошлись. На следующее утро за завтраком нам отрадно было заметить, что