Сибирские Огни № 002 - 1991

ше я бы просто проигнорировал это ощущение внезапной тяжести, подумав по привычке, что это у меня так, внутри что-нибудь не в по­ рядке. Но с той поры я многое для себя уяснил. Например, когда че­ ловек начинает вдруг жаловаться на невесть откуда берущийся нер­ возный трепет («что-то дрожь пробирает», — сетуем, как правило, мы), то это на деле есть не что иное, как сигнал тревоги: кто-то из паразитов чересчур близко поднялся к поверхности сознания и дрожь возникла вследствие того, что чужое присутствие стало яв­ ственно ощутимым. Едва очутившись в комнате, я уже достоверно знал, что парази­ ты мозга за мной наблюдают. Сказать, что они находились «там», внутри комнаты, звучало бы, наверное, как парадокс: ведь я уже сказал, что они находились «внутри» меня. На самом деле это про­ сто от неадекватности современного языка. Всеобщие ум, простран­ ство и время сливаются в некотором смысле воедино, как верно за­ мечал Уайтхед. Наш ум на самом деле не находится у нас «внутри», как это можно сказать о кишках. Индивидуальная сущность каждо­ го человека — это своего рода небольшое обособленное взвихрение в единой атмосфере совокупного разума, микроскопическое отраже­ ние всего человечества. Так что когда я вступил в комнату, парази­ ты находились одновременно и внутри меня, и поджидали меня там, в комнате. Бумаги, вот что они караулили. Недели тренировок не прошли даром. Я допустил, чтобы мой ум «покачнулся» под их пристальным взором, подобно тому как кло­ нится по ветру дерево или больной сгибается под тяжестью своего недуга. И опять у меня возникла непроизвольная ассоциация — не с акулами, а скорее со спрутами, зловещими обитателями безмолвных глубин, которые сейчас за мной скрытно наблюдают. Я принялся за­ ниматься своими делами, сделав вид, что не замечаю постороннего присутствия. Я даже подошел к ящикам и заглянул туда, сподобясь как бы мельком, с обычным безразличием подумать о работах по психологии. Именно теперь я ясно сознавал, что сила мышления во мне обрела совершенно иную качественную характеристику. Я был полностью свободен от того человека, который еще два месяца назад был для меня «Гилбертом Остином». Общего с ним у меня было не более, чем у кукловода со своей марионеткой. И в то же время, зная, что за мной со стороны наблюдают паразиты, я незаметно вновь слился с собой тогдашним, став, так сказать, «пассажиром» своего прежнего «я». Страха, что могу себя раскрыть, у меня не было, я владел собой в достаточной мере уверенно. Я сомкнулся с сущностью «прежнего» Гилберта Остина, и теперь это уже он расхаживал по комнате, звонил в Хампстед справиться о здоровье миссис Вайсман и в конечном итоге сделал звонок в агентство по хранению, попро­ сив свезти мебель (меблировка в квартире принадлежала мне) и ящи­ ки с бумагами на склад. После этого я спустился вниз, переговорил с хозяином дома, а оставшуюся часть дня провел в Британском му­ зее за разговором с Германом Беллом, директором отдела археоло­ гии. Все это время я по-прежнему чувствовал на себе наблюдение паразитов, хотя теперь и не столь пристальное. После того как я по­ звонил в фирму по перевозке мебели, чтобы оттуда прислали маши­ ну за ящиками, их интерес ко мне явно ослаб. Вслед за тем на протяжении почти двух суток я следил, чтобы мои мысли вращались исключительно вокруг рутинных вопросов, по преимуществу работ на Каратепе. Это было не так трудно, как, возможно, кажется (большинство тех, кто еще продолжает чтение, поймут). Главное здесь было «вжиться в роль», отождествив себя с исполняемым персонажем ^ подыграть ажиотажу Белла насчет рас­ копок и так далее. Я разгуливал по Лондону, встречался с друзьями, позволил завлечь себя на «междусобойчик», где мне пришлось ра­ зыгрывать из себя светского льва («междусобойчик», впрочем, напо­ минал скорее банкет: едва заручившись у меня обещанием прийти,