Сибирские Огни № 002 - 1991

именно на «въевшиеся» привычки. Человек должен уметь расслаб­ ляться, иначе от переутомления он становится опасным. Он должен научиться контакту с самыми глубинными уровнями психики для того, чтобы перезаряжать свое сознание. Мне подумалось, что пре­ параты мескалиновой группы смогли бы решить этот вопрос. До последнего времени применение этих наркотических веществ не допускалось индустриальной психологией по вполне очевидной причине: мескалин расслабляет человека настолько, что тот стано­ вится попросту неспособен выполнять трудовые операции. Он начи­ нает тяготеть единственно к созерцанию красоты мира и мистерий собственного воображения. Я подумал, что необязательно достигать именно такого состояния. Микроскопическая доза мескалина сможет высвободить созидательные силы человека, не вгоняя его в состояние ступора. Кстати сказать, предки человека, жившие два тысячелетия назад, были почти неспособны различать цвета, имея подсознатель­ ную привычку их игнорировать. Настолько тяжелой и опасной бы­ ла их жизнь, что они не могли позволять себе такой роскоши. Од­ нако со временем человек сумел изжить эту многовековую при­ вычку, и это никак не сказалось на его жизненной активности и на­ пористости. Все дело здесь в разумном балансе. И я объявил, что провожу ряд экспериментов с наркотиками мескалиновой группы. Результаты первых же опытов были такими чудовищными, что «Трансуорлд косметике» немедленно расторг со мной контракт. Пятеро из десяти моих испытуемых буквально на­ завтра покончили с собой. Еще двое напрочь лишились рассудка и угодили в сумасшедший дом. Я решительно ничего не мог взять в толк. Ведь я сам, учась еще в университете, ставил на себе опыты с мескалином, однако резуль­ таты тогда показались мне разочаровывающими. Мескалиновое «празднество» вещь вообще не лишенная приятности; вопрос лишь в том, любите ли вы праздники. Лично я нет — я слишком одержим работой. Полученные тогда результаты подвигли меня еще на одну по­ пытку. Я принял полграмма мескалина. Результат был настолько диким, что при воспоминании о нем меня до сих пор пробивает нерв­ ная дрожь. Вначале были просто характерные приятные ощущения: мерно, враскачку плывущие пятна зыбкого света. Затем наступило ощуще­ ние невиданно глубокой умиротворенности и покоя, проблеск буд­ дистской нирваны: преисполненное красоты и нежности созерцание вселенной, и отдаленной и вместе с тем бесконечно раскрытой тебе навстречу. Спустя примерно час я вышел из этого состояния, нагляд­ но убедившись, что никакой причины для самоубийства здесь крыть­ ся не могло. Тогда я попробовал направить внимание в г л у б ь себя, пронаблюдать истинное состояние своих эмоций и ощущений. То, что за этим последовало, повергло меня в ужас. Я словно приник к окуляру подзорной трубы и вдруг обнаружил, что кто-то специ­ ально загораживает мне видимость, приложив с противоположной стороны ладонь. Как бы я ни старался разглядеть, что там внутри меня происходит, все мои попытки были тщетны. Тогда резким во­ левым усилием я попытался протолкнуться сквозь эту стену глухой темноты, и тут внезапно, но явственно почувствовал, как из поля зрения у меня поспешно ускользает что-то н е п о н я т н о жи в о е . Разумеется, под «полем зрения» я не имею в виду нечто физически осязаемое — то было чисто умозрительное ощущение. Но было оно таким потрясающе явственным, что я едва с ума не сошел от ужаса. От непосредственно угрожающей физической опасности можно спас­ тись бегством. От этой опасности бежать было некуда, она находи­ лась у меня в н у т р и . Почти неделю после этого мною владел беспросветный ужас. Никогда еще в жизни я не был так близок к безумию. Ибо несмотря