Сибирские Огни № 002 - 1991

кой от невозможности проявить себя? Отсутствием цели? Но возмож­ ности проявить себя в сегодняшнем мире по-прежнему хоть отбав­ ляй; и психология за прошедшие пятьдесят лет сделала колоссаль­ ный прогресс. Уровень преступности в мире, при всей его перенасе­ ленности, неизмеримо ниже, чем можно было бы предполагать. В первой половине двадцатого века рост преступлений и самоубийств шел параллельно. Отчего же преступность теперь внезапно сократи­ лась, а суицидность возросла до таких драматических размеров? В этом есть какое^о несоответствие. В прошлом самоубийство и пре­ ступление были всегда взаимообусловлены. Высокая суицидность первой половины двадцатого века частично объяснялась самой пре­ ступностью: одна треть убийц кончала с собой. «Нет, — заключил Дарга, — здесь причиной какой-то непонятный закон исторического угасания, существование которого прозревал лишь Шпенглер. Люди в отдельности — просто клетки огромного организма цивилизации. И все здесь происходит по аналогии с человеческим телом: процесс старения с возрастом резко убыстряется...» Вынужден сознаться, его слова показались мне весьма и весьма убедительными. В половине первого ночи мы очень тепло расстались, и два наши вертолета, поднявшись в пронизанный лунным светом воздух Кадирли, полетели каждый в своем направлении. К часу но­ чи мы снова уже были на месте раскопок. То была прекрасная ночь. Воздух утонченно благоухал арома­ том нарциссов (древние греки называли их «цветами подземного мира») и специфическим запахом кустарника, растущего на верши­ не холма. Тишину нарушал лишь шум воды в реке, ровный и дли­ тельный. Вид горных вершин напомнил мне о моей первой поездке на Луну — они были красивы той же отчужденной, безжизненной красотой. Райх, ум которого был все еще занят статистикой Дарги, уда­ лился к себе в палатку. Я поднялся на холм и зашел в одно из поме­ щений верхних ворот. Оттуда по лестнице взошел на верх стены и, стоя там, озирал залитую лунным сиянием равнину. Я понимаю, что состояние мое в ту минуту было романтически возвышенным, и я испытывал желание еще более его усугубить. Так я стоял, затаив дыхание, и представлял себе давно канувших в небытие стражей, которые когда-то в глубокой древности стояли на этом самом месте; думал о тех незапамятно далеких временах, когда единственной зем­ лей, лежавшей по ту сторону гор, была земля Ассирии. И вдруг совершенно внезапно мысли у меня смешались, приняв мрачную окраску. Я с неожиданной остротой ощутил, насколько я, стоящий здесь, ничтожен и никчемен. Собственная жизнь показа­ лась мне не более чем микроскопической каплей в океане Времени. Я почувствовал отчужденность окружающего меня мира, безразли­ чие Вселенной, и с каким-то даже удивлением взглянул на нелепое упорство человека, чья манера мнить себя великим просто неизлечи­ ма. И мне вдруг показалось, что жизнь — это не более чем сон, ко­ торый для людей так никогда и не был явью. Нахлынувшее одиночество было невыносимым. Мне захотелось пойти и отвлечься беседой с Райхом, но свет у него в палатке уже погас. Я полез в верхний карман за носовым платком, и там рука у меня наткнулась на сигару, которую мне подарил доктор Фуад. Си­ гару я принял исключительно в знак дружбы — сам я почти не ку­ рю. Но вот сейчас ее запах словно возвратил меня в мир людей, и у меня возникло желание ее попробовать. Перочинным ножом я отхва­ тил у нее один кончик, другой проткнул. Не затянувшись еще как следует, я уже пожалел, что поддался соблазну. Вкус сигары был неприятен. Я положил ее возле себя, а сам стал опять глядеть со стены на долину. Через несколько минут, однако, я вновь соблазнил­ ся приятным запахом табака. На этот раз, усердно работая губами, я сделал несколько глубоких затяжек. На лбу выступил пот, я не