Сибирские Огни № 002 - 1991

стинктивными глубинами, он оказывается загнанным в мир своего сознания — так сказать, в м и р п р о ч и х люд е й . Эта истина из­ вестна любому поэту: когда окружающие становятся ему невыноси­ мы, он обращается к источникам скрытой в нем самом глубинной си­ лы, зная при этом, что все прочие люди, окружающие его, — так, пустой звук. Он знает, что «тайная жизнь», происходящая внутри него, — это и есть реальность, а прочие люди в сравнении с ней прос­ то тени. Но сами по себе эти «тени» льнут друг к другу. «Человек су­ щество общественное», — сказал Аристотель, произнеся тем самым едва не самую великую ложь в истории человечества. Ибо каждый человек имеет гораздо больше сходства с горой или звездой, чем с другим человеком. Поэт — создание более-менее слитное, он не утратил связи со сво­ ими внутренними силами. Более же всего раку сознания подвержены именно «прочие люди», «тени». Для них человеческое общество — это реальность. Они без остатка привержены сугубо его убогим цен­ ностям, мелочной суете, злопыхательству и самокопанию. А посколь­ ку паразиты сами представляют собой прямое отражение этих осо­ бей, то удивительно ли, что они сами льнут к людскому обществу? На нашем корабле им не было места, потому что мы были людьми, по­ знавшими секрет: человек никогда не бывает «один», ибо он напря­ мую связан с «энергетической базой» Вселенной. Иными словами, даже если б мы не вылетели в космос, то тогда бы наш мозг стал пристанищем для паразитов. Рак в нас медленно умирал от голодного истощения, путешествие в космос только ускори­ ло этот процесс. Первым ощущением, по мере того как мы отдалялись от остального человечества, были ужасающий страх и одиночество, подобные тем, какие испытывает дитя, впервые отлученное от мате­ ри. В такой момент возникает непревзойденный по своей значимости вопрос: действительно ли человек существо общественное и не спо­ собен существовать обособленно, без окружения себе подобных? Если это так, то тогда получается, все наши человеческие ценности — фикция: добродетель, правдивость, любовь к ближнему, любовь ко Всевышнему, все остальное; ведь эти ценности принято считать абсо­ лютными, выше самих людей. Страх от такой чудовищной мысли послужил поводом для нового погружения вглубь, к источнику «силы, смысла и цели». Все ложные провода, связывающие человека с его собратьями, оказались для нас обрезаны. Это не значит, что прочие люди вообще перестали для нас что-либо представлять; напротив, их значимость неизмеримо воз­ росла, потому что как раз здесь приходит осознание, что всякий че­ ловек некоторым образом бессмертен. Но здесь же наступает и про­ зрение того, что все наши так называемые «человеческие ценности» ложны, основаны на недооценке человеком самого себя. Вот поэтому паразитам и пришлось нас оставить. Прочие люди не удовлетворяют нашим представлениям о человеческой ценности — эта истина, по мере того как мы все дальше уходили в космос, ста­ новилась нам все яснее. Людское окружение не представляет из себя той важности, что ему традиционно приписывают. Человек не бывает один. Можно быть последним из людей, оставшихся во Вселенной, и при этом не быть одиноким. В разговоре с Райхом прошли все оставшиеся ночные часы. И когда наступил рассвет (или тот час, когда начинает светать на Зем­ ле), в нас обоих что-то произошло. За прошедшие несколько часов мы переменились. Куколка превратилась в бабочку. Мы не принадлежали более Земле. Полая бездна окружающего пространства была для нас таким же в точности домом, как и тот не­ лепый иззелена-голубой шарик, зависший сзади на расстоянии трех миллионов километров. Ощущать такое было слегка страшновато. Мы походили на ни­ щего, вдруг ни с того ни с сего получившего в наследство громадное 120