Сибирские Огни № 002 - 1991

ствие я теперь сознавал в самых нижних этажах своего сознания, под «детской». Дотянуться до них мне по-прежнему не удавалось, но я явственно чувствовал их панический страх. Им было неуютно созна­ вать себя в восьмистах тысячах километров от Земли. По мере того как разрыв увеличивался, паника паразитов все более усугублялась. Теперь мне было ясно, что эти существа наделены разумом лишь в зачатке. Умей они мыслить логически, они б сообразили, что не позд­ нее чем через две недели мы неизбежно возвратимся, а до этого срока можно как-нибудь перебиться и без нас. Но их полонил страх — со­ вершенно бессмысленный, какой бывает у малолетнего ребенка, боя­ щегося покидать дом, к которому привык. Долгое время паразиты су­ ществовали на Земле, вольготно купаясь в океане человеческой жиз­ ненной энергии, и свободно переплывали от одного человека к друго­ му, неизменно чувствуя вокруг себя избыток пищи. Теперь они чув­ ствовали, что с каждым новым километром соединяющая их с Зем­ лей ментальная связь теряет прочность, и пугались. Некоторым из нас переносить подобное было не ахти как прият­ но. Страх паразитов мы по ошибке принимали за свой собственный, что было естественно — ведь, возникая в подсознательных глубинах мозга, он затем поднимался непосредственно в сознание. Более опыт­ ным из нас приходилось постоянно быть начеку, чтобы никто из чис­ ла новобранцев случайно не поддался панике. Мы понимали теперь природу синдрома «боязни космоса», сводившего до этой поры на нет все усилия человека проникнуть в космические дали. Так шли дни, и мы убеждались, что победа у нас уже в руках и все измеряется лишь тем, сколько времени пройдет, прежде чем па­ разитов окончательно доконает паника. Отделяющее нас от Земли расстояние с каждым днем возрастало еще на сто девяносто тысяч километров. Вопрос теперь состоял лишь в том, сколько нам еще останется пройти, прежде чем они «сломаются». Я обнаружил, что в сознание могу теперь опускаться с чрезвы­ чайной легкостью. Я мог это проделывать, даже не закрывая глаз. Мне наконец стало ясно, что имел в виду Тейяр де Шарден, говоря, что подлинным домом для человека является ум. Я мог перемещаться по пространству сознания так же легко и свободно, как может разъ­ езжать по всей стране человек на автомобиле. Я мог также опускать­ ся через «детскую» и, снижаясь, вплывать в ареал «отсутствия». Но теперь мне было ясно, что «отсутствием» это никак не назовешь. Без­ условно, этот слой имел определенные атрибуты пустого пространст­ ва: безмолвие, дремотный покой. Но такое безмолвие аналогично без­ молвию на дне Тихого океана, где возникновению жизни мешает чу­ довищная сила давления. Это «отсутствие» есть жизненная энергия в чистом виде (однако, вижу, смысл слов здесь настолько мельчает, что они толком ничего и не значат). В этом мире темного покоя я прово­ дил порою по многу часов кряду — так просто парил, ничего при этом не делая. Все это трудно ухватить и осмыслить, потому что мы так сжились с привычкой к движению, а паразиты испокон вносили в наши мыслительные процессы такой хаос... А между тем безмол­ вие — безмолвие и абсолютный покой — естественны для человека. Это знакомо каждому поэту, ведь в безмолвии он начинает понимать величие своих собственных внутренних сил — «души», как сказал бы Уордсворт. Бросить камешек в бушующее море — от него не останет­ ся и следа. А вот бросить его в спокойный пруд—и можно будет раз­ личить каждый из разбегающихся кругов, расслышать, как они шеп- чуще касаются берега. Паразиты всегда намеренно держали ум чело­ века во взбудораженном состоянии, насылая на него для этой цели рассредоточивающую энергию Луны; потому-то человек никогда и не был способен использовать присущую ему силу во всю ее невидан­ ную мощь. Поэты да те, кого именуют гениями, — вот кто, единственно, хотя бы смутно подозревал у себя существование таких сил.