Сибирские Огни № 001 - 1991

— Ага, болен, — цедит сквозь зубы Никита, сверля глазами бедного Фетисова, который и ведать не ведает, за что это Никита смотрит на него крокодилом. — Это пройдет. Ты, Никита, не хандри. — Пройдет, еще как пройдет! — соглашается Никита. Оторопе­ лый вид Фетисова вызывает у него презрение. — Так я пойду? — почему-то спрашивает сосед. — Иди, — позволяет Никита. Смятенный, подавленный Фетисов продолжает свой путь, уж и позабыв, зачем вышел из дома. Недели через две Алевтина вспоминает о Фетисове. — Ника, ты что ему сказал? Он со мной вторую неделю не здо­ ровается. Алевтина смотрит на него и, кажется, понимает, в чем дело. Ни­ кита прячет глаза. — Ничего я не говорил. — Милый, ты иногда бываешь очень глуп! — Это лучше, чем... — огрызается Никита. Стыд мешает ему до­ говорить. Он запирается в ванной и открывает кран. Алевтина пожимает плечами, улыбается. Как видно, неучтивость мужа не огорчает ее. Наоборот, у нее поднимается настроение. Хотя, казалось бы, что приятного в том, что с вами не здоровается сосед? СИАМСКАЯ КОШКА С ГОЛУБЫМИ ГЛАЗАМИ Пожилая и добрая в меру вдова Кощеева из второго подъезда, у которой дипломник Чулков снимает комнату, считает, что ее жилец — человек самостоятельный, солидный и достойный уважения. Она позволяет ему пользоваться ванной, холодильником и по воскре­ сеньям балует его пирожками и чаем с прошлогодним малиновым вареньем. Обитатели других квартир тоже вполне лояльно относятся к Чулкову и отвечают на его «здравствуйте». И флегматичный Ники­ та Федотов из шестнадцатой квартиры. И Леша Сбруев, который зи­ мой сломал ногу и только недавно снял гипс. И его зеленоглазая же­ на Вера Васильевна. А вот их дочь Оленька, семнадцатилетняя особа в черных бархатных брючках, не ставит Чулкова ни в грош. При встрече с дипломником она оскорбительно не замечает его, задирает нос, проходит мимо и вообще дает понять, что Чулков значит для нее не больше, чем бетонный столб с фонарем. С той лишь разницей, что столб с фонарем всегда нем, недвижим и светит по ночам, а Чул­ ков, остолбенело замирающий каждый раз при виде соседки, потом все же обретает способность двигаться и что-то нечленораздельно бормочет, провожая ее взглядом, пасмурным, как сама ночь. Из чего следует, что Чулков влюблен в Оленьку, насколько может быть влюб­ лен в мае благополучный дипломник, у которого до защиты добрых полтора месяца, диплом вполне закончен, а пояснительной записке для окончательного блеска недостает двух-трех пустячных описаний. Дипломник Чулков может позволить себе роскошь влюбиться в мае. Оленька готовится к экзаменам на аттестат зрелости. Она решила посвятить свою жизнь искусству и намерена поступать в музыкальное училище. Оленька — артистическая натура. Естественные науки она органически не переносит и экзамена по математике боится пуще огня. О музыка! Наивный Пифагор хотел соединить несоединимое — мелодию и число. Сальери — чудовище! — «поверил алгеброй гармо­ нию». Нынешние пифагорейцы, невежды в сфере души, возомня себя §4