Сибирские Огни № 001 - 1991

П О С Л Е С Л О В И Е Перед вами — записки моего товарища Сергея Л. У нас было долгое и ни к чему не обязывающее приятельство. Когда мне приходилось туго, я разыскивал его и одалживал деньги. Он никогда не отказывал и не торопил с отдачей. Бывало, он сам приезжал ко мне, сидел на стуле, сыпал пеплом куда попало и сме­ ялся. Сергей отличался от других моих приятелей тем, что, почти не переставая, смеялся. Правда, иногда, очень редко, он задумывался, и взгляд его мертвел, упираясь в одну точку. После этого он некоторое время разговаривал стихами, — своими или чужими, я не знаю, я слаб в поэзии, — а потом снова смеялся. И над стихами, и над собой, и надо всем в мире. Однажды Сергей разбудил меня на рассвете. Несмотря на ранний час, он был слегка навеселе. Он бросил на пол принесенную с собой картонную коробку, а из сумки вытащил бутылку шампанского. По­ шипел сосредоточенно пробкой, плеснул вина в стаканы, засмеялся: — Ну, давай, братан, спрыснем мой отъезд... Уезжаю... — Надолго? — Кажется, навсегда. — И далеко? — На Севео мой родной. Туда, где неоглядные просторы и глу­ боко дышится. Пока в Хатангу. Там роют шурфы, вроде бы золотые знаки нашли, и нужна рабочая сила. У нас в редакции на прошлой неделе лектор из ЦК выступал, ну у него там какая-то должность, не очень большая, понятно, а сам, знаешь, этакий поросенок розовоще­ кий, кровь с молоком, ну какие они все бывают обычно... Страхов на- рассказывал он — жуть! — хоть сейчас же чемодан собирай и мотай куда-нибудь в Австралию. Или на Луну. От греха подальше. Правда, в конце заверил, что, мол, ничего, не впервой, что все это козни им­ периалистов и недостатки идеологической работы в массах, что вы­ карабкаемся, вот только бы с дисциплиной построже да с сознатель­ ностью поглубже... Но ощущение от его графиков тревожное оста­ лось — что-то в нашем механизме скрипит все и разбалтывается... Не иначе, полагаю я, нужно подкормить этого зверя золотом, а то слишком много героев с золотом на груди, да мало добытчиков беско­ рыстных. Поеду помогу державе. Держава-то родная. Сергей улыбался. Я спокойно воспринимал с некоторых пор иро­ нические завитушки его речей, поняв однажды, что за ними живет какая-то очень крепкая, несокрушимая, пожалуй, вера. Во что? — не скажу наверняка даже сейчас. Я удивился его неожиданному отъезду. — Я, собственно, по делу, — сказал Сергей. — В этом ящике, — он небрежно коснулся картонки ногой, — кой-какие мои бумаги. Я решил подарить их тебе. Если по уму, так надо бы их сжечь, а пепел развеять по ветру, что я и порывался сделать, да все как-то рука не поднимается. В конце концов, привычно обвинил^ себя в грехах раз­ ных, вроде тщеславия и себялюбия, махнул рукой и потащил к тебе. Хочешь — сожги, хочешь — развлекайся, когда делать нечего, все в твоей власти. А к тебе — потому что ты мировой мужик. — Он захо­ хотал, осушил стакан, хлопнул меня по плечу. Ты разрешаешь дымить в своей комнате, болтать чепуху, но главное ты знаешь, зачем живешь, и путь свой знаешь, а все ненужное метешь к чер­ тям. И правильно делаешь. Мне было всегда очень приятно знать, что ты где-то рядом и что ты — крепость, каких мало... Я смутился от его слов. — А впрочем, старик, — говорил, серьезнея на миг, Сергей, — хочешь честно? Все равно больше не увидимся... Я кивнул головой. — Когда-то в юности, когда я глотал один за другим восточные тексты, — он снова пнул ногой коробку, — мне до сбоев сердечных 57