Сибирские Огни № 001 - 1991

— Но я никогда не садилась на коня... — пыталась было возра-* зить Эсфирь, но Измаил не дал ей окончить. — Я буду держать коня под уздцы, и мы совершим несколько кругов по двору, — сказал Измаил. — Я буду все время рядом и в случае надобности поддержу тебя. Это было сказано с таким жаром, что немыслимо было отказать­ ся. Она кивнула головой и в то же время была подхвачена сильными руками Измаила и посажена в седло. Он подтянул стремена к длине ее ног, и они двинулись. Это было так странно и необычно, что Эс­ фирь все время молчала. Молчал и Измаил. Совершив несколько кругов по двору, он бережно снял ее с бедла и распростился. Но Эсфирь долго стояла на том же месте, куда по­ ставил ее Измаил. Она перебирала в уме десятки мелочей, которые мог усмотреть только опытный глаз женщины. Она знала, что Из­ маил принарядился и гарцевал перед нею, чтобы понравиться ей, и только ей, что, поднимая ее на седло, он весь залился краской, а сни­ мая с седла, долго и неохотно выпускал ее. И еще были краткие об­ жигающие прикосновения, которые трудно описать. Для нее было ясно — этот красивый юноша был влюблен в нее. Но имела ли она право поддаваться зову его чувства? Она повернулась и быстро во­ шла в помещение. В ту ночь она плохо спала. Краткие, но жгучие прикосновения Измаила разбудили прежние влечения неожиданно для нее с новой силой. Ее отдохнувший от пережитого организм успел наполниться живительной силой окружающей природы и томно и властно стал требовать удовлетворения. Прежняя, слабовольная перед влечением к сладострастным объятиям, и совершенно равнодушная к нрав­ ственной стороне краткого союза с мужчиной, ее натура ожила в ней и с огромной силой овладела ее воображением. Картины пережитого одна соблазнительнее другой мелькали в ее памяти. Предательская истома разлилась по всему телу. В сущности она вела себя как голодная собака, которая из-за того, что хозяин ее плохо кормит, постоянно бегала по чужим дво­ рам, в поисках чего-нибудь съестного, и за это в нее бросали камни и били палками. Она вспомнила, как однажды разъяренная жена одного мужчины, жертвы ее темперамента, вцепилась ей в волосы и старалась исцарапать лицо. Воспоминание было отвратительно и тя­ гостно. Но тем не менее тело требовало, и она мысленно нарисовала перед собой картину, что выйдет замуж за Измаила, будет жить в его доме, а если его мать, выросшая и прожившая в высочайшей чистоте нравов Общины, узнав о ее страшном прошлом, откроет враждебные действия, ее можно усмирить. Но как? Она задумалась и вспомнила, что брат Измаила, 14-летний мальчик, всегда глядел на нее с нескры­ ваемым восхищением. Стоило раз дать ему отведать запретного пло­ да, и он станет ее рабом. Двое братьев, влюбленные в нее, скрутят старуху-мать. Долго проворочавшись в постели, она наконец заснула. И тут ей привиделся сон. Опять ее вели на казнь на побитие камнями. Окру­ женная стражниками и толпой жадно глазеющих на нее зевак, точ­ но впервые увидевших ее, шла она молча и понуро. Но одно было странно — в ней не было страха. Хотя и во сне, но она твердо помни­ ла, что идет на казнь не впервые и что в конце ее пути непременно она увидит Иисуса, который освободит ее, как и в прошлый раз. В сущности состояние ее психики было отражением мышления христи­ анских масс более поздних веков: они верят (и верили), что грешить нехорошо, и тем не менее грешат в надежде, что Спаситель перекла- дет их прегрешения на свои плечи, лишь бы они раскаялись, как в этом уверяет их церковь, хотя полной уверенности у них нет. Когда шествие свернуло за угол, перед самым местом казни, она быстро метнула взгляд на то место, где в прошлый раз сидел Иисус