Сибирские Огни № 001 - 1991

Михаил ВИШНЯКОВ * * * Счастлив, кто посетил сей мир в его минуты роковые! Тютчев Судьба России обозрима с каких высот! Расцвет Афин, паденье Рима нас ныне ждет! Не надо быть большим провидцем, но вся страна от стен столицы до провинций потрясена. Глаголят мертвые. Живые не ценят хлеб. Сей мир в минуты роковые все так же слеп. * * * Раскрестьянили и расказачили, боль и память сокрыли в золе, чтоб глухими, немыми, незрячими мы бродили по нищей земле. Где станичники наши, поселыцики! Солнце Спаса крестьянского где! По великой России рассеялось в трын-траве да полынь-лебеде. Крепь мужицкая, сила характера впились в землю, как жесткая ость. И осталась лежать за бараками побелевшая черная кость. В ней, зияющей, ветром настуженной, сон забвенья не очень глубок. Потревоженный или разбуженный брызжет ядом кипящий клубок. Но не яд, а слеза горько-черная зашипит, как в снегу полынья. И о чем, не поймешь, обреченная, милосердная плачет змея. * * * Русский ум, ты был вечно подсуден, все за то, что глубок и подспуден, волен тайну немыслимой воли сохранить, как презрение к боли. Вьюги мира сквозили — не высквозили. Мы не все, что задумали, высказали. Были вспышки народов горячих, распри глухонемых и незрячих, бунт пространства, собравшего силу на одну тебя, матерь-Россия. Столько вбито в нас, столько растоптано ради нового, может, кровавого опыта. Русский ум, преходящий и вечный, наш венец — это сеча, да вече, да соборность того, что расхристано, что не слышно, да все-таки истинно. * * * Отволгли вербы. Натекло зари в кабину, и заплакала роса, и под стальными траками земля вздохнула тяжело. Прошелся ветер. Дождик пронесло. И туча, обогнув село, как белая косынка, вклинилась в загон у леса — трудный, глинистый, где ночью коростель скрипел о тем, что колос переспел, что осыпается и тает зерно, как невесомый прах, что призрак голода витает не в городах, а здесь — в полях. Сырая горькая солома и запах вьюги за спиной... Вставай, мужик. Вставай, бессломный, двужильный, тягловый, родной. КАРАМЗИН Се Карамзин. Сидит, скрипит пером гусиным, от свитков прошлого не вздымет головы. Смысл государственности русской! Путь России! Писцы молчат. Но летописи не мертвы. Сквозь ветхие листы, как сквозь оконца в келье, сочится резкий свет и буквицы красны. В Вас, Николай Михайлович, с неясной целью сообразуется величие страны. Вширь разнесло Отечество. Трубит гордыня. Вихрь центробежных сил раздул запальный трут. Идеи новые, народы молодые. По силам нации сей грандиозный труд! А опыт заблуждений свят! Он ум не застит! Уроки прошлого усвоены ль вполне!