Сибирские Огни № 001 - 1991

град в служебную командировку по рекламации на многоканальный тензометрический усилитель. И только в Фомске... «Милый ты мой голубчик! Я сейчас знаю, что он хотел от жизни. Он хотел много ей дать, но хотел много и взять. Но то, что он пред­ лагал, никого не заинтересовало, этого даже никто не понял, его про­ сто высмеяли. И вот он уже двадцать с лишним лет грузчик. И это с его-то гордостью. Ничего плохого не хочу сказать про грузчицкую работу. Тяжелая, но ничуть не хуже других. Дело в том, что она ни­ чего не дает его душе. В душе-то он все равно физик, хотя я и не по­ нимаю, что он там такое сделал. А эти ежедневные пятерки покупа­ телей, которым он услугу оказал, они ведь на выпивку идут. Не угля­ дела я где-то за ним. Он уже два раза лечился, не помогает. А семья у него хорошая. Трое детей. Коленька вот университет кончил, в Ста- ротайгинском Академгородке работает. Этим-то он в отца пошел. И умом, и ростом, и фигурой. Только бы на кривую дорожку не ступил, как отец. Вот приедет он в Фомск, и тогда отец совсем другим делает­ ся. Тут у них разговоры разные начинаются. Сидят, что-то чертят, пишут, спорят. Но верх-то всегда берет Афиноген. Кодьке-то еще до отца далеко. И не пьет Феня в это время. Но чувствую, что душа у него все равно болит: пролетела жизнь и ничего в ней интересного не получилось». Однажды через мебельный магазин я узнал адрес Афиногена и познакомился со странным грузчиком. И тут оказалось, что оба мы интересны друг другу. Изобретение Афиногена не подтвердилось, и я иногда думал: а вдруг от очередного запоя его спасла именно моя дружба? По вечерам мы иногда ходили друг к другу в гости. Сидели обычно на кухне, если это было у меня, и в комнатке с отгороженной кухней — у Афиногена. В сарае Афиноген оборудовал себе нечто вроде художественной студии. Он рисовал, лепил, чеканил. Эти за­ нятия тоже помогали ему держаться. И вообще я скоро понял, что Афиноген в первую очередь худож­ ник. Грузчик ли, физик ли, но всегда художник. В сарай он, правда, меня ни разу не приглашал и картины свои не показывал. 5 Ну так вот... — Здорово, миряне! — прогудел Афиноген, заняв собой почти весь коридорчик. — Здравствуй, Афиноген Каранатович, — ответил я, пожимая огромную ладонь. — Раздевайся, проходи. — Разденусь, коли пришел. Афиноген был широк в кости, высок, слегка сутул. Таскать шка­ фы и диваны такому было нипочем. Лестницы вот только в стандарт­ ных домах узковаты. Он снял шапку, полушубок, подшитые в два слоя валенки, при­ гладил седые, торчащие в разные стороны волосы. — Вот и зима, Федор Михайлович. — Да уж зима, — согласился я. — Ты проходи. Афиноген шагнул в комнату. На диване сидела Пелагея Матве­ евна и смотрела по телевизору хоккей. — Как здоровье, Пелагея Матвеевна? — пробасил Афиноген. — Здравствуй, Феня... Какое уж теперь здоровье? Давление вот поднялось. «Скорую помощь» бесперечь вызывают. Уколы ставют... А так какое здоровье... — Здравствуй, Афиноген, — выглянула из кухни Валентина. — Что поделывает жена? — Да дома дела найдутся. —■ Ох, и не говори. Все дела да дела.