Сибирские Огни № 001 - 1991

понял, что того поразила сила, с которой он отбросил пристава. Тако­ го в худом теле пришедшего палач не ожидал. Физическую силу он мерил по себе и теперь мгновенно и навсегда стал верным рабом непо­ нятного. — Кто? — спросил Федор. — Федька, — прохрипел Очин-Плещеев. — Михайлов сын... Со­ бака Приклонов. — Который на Казань ходил? — уточнил Федор — Он... собака... Порчу напущает. — Давно? Захарья Очин-Плещеев понял по-своему: — С утра бьемся. Боюсь, отпустит. — У меня не сбежит! — ощерился палач. — Душа, душа сбежит! — крикнул боярин и тут же испугался своих слов. — Живого надо... — Чем пытал? — спросил Федор. — Хы!.. Дыбой... Ручишки-то как верви теперь вьются. Хоть ту- ды, хоть сюды... — Скотина! — закричал Федор. — Гы! — Сам на дыбу пойдешь! — крикнул и Захарья Очин-Плещеев. — Старался... умаешься тут, — испугался палач. — Ладно. Открывай. Посмотрим, что можно сделать. — Федор щелчком пустил потухшую сигарету в угол, где все еще лежал при­ став. — Сбегет... — прошептал один из двух писарей. — У меня не сбегет, — пообещал Федор и повернул говорившего лидом к свечке, слегка пригнул. Нет, лицо незнакомо, перекошено, искажено гримасой. Второй сам, не дожидаясь, зажмурился на свеч, ку. — Не знаю, — сказал Федор. — А тот кто? — Он кивнул в угол. — Не прогневи! — взмолился боярин. — Бес попутал! — Ну-ну! — Тоже Федька Приклонов. Собака! Два их, два... Пытать при­ кажешь? — Помогать будет, — определил Федор. — А вообще-то их три! Три Федьки Приклоновых. — Мать пресвятая богородица! — завопил Захарья, опричный боярин. — Спаси и помилуй! Федор нагнулся к боярину, поднес к своему лицу свечу. — Похож, князь? — Нечистая сила! — заорал Очин-Плещеев. — Сегодня на При- клонова, вчерась на Гниду Заременного! — Работа такая, — пояснил Федор. — Будешь похож. Ну что, охлынул? Жила в тебе слабая, князь. — Господи, спаси... господи, спа... господи... — Ладно. Пора. Кто будет записывать? — Худородный писаришко... — вылез из-за спины один из двух, видно, побойчее. — Приказуй... свят, свят, свят! Второй тоже взял перо, но оно у него в руках ходило ходуном. — Чтоб вас... — озлился Федор. — Открывай! — Преблагой царь! — неожиданно завопил третий из угла и поднялся. — Ты хорошо делаешь, что наказуешь изменников по де­ лам их! — Преблагой, преблагой! — согласился Федор и приказал: — Иди за мной. Вины вычитывать будешь. Да открывай же! Палач засуетился возле двери, загремел запорами. — Взглянуть бы, — осмелился опричный боярин Захарья Очин- Плещеев.