Сибирские Огни № 001 - 1991

вать. Возьмусь и за стиль. Не только одними сюжетами будут интерес­ ны рассказы. Вот будет отдельная комната. Пятнадцать метров. Ди­ ван сюда. Там стенка для книг... И белить здесь каждый год не надо. Обои! Хорошо. Курить прямо в комнате. Трубку надо купить... Фу! Курить ведь тогда не буду, решил уже. Брошу. И начал-то только из- за этой эпопеи... А секретер у окна, как и раньше. Там стол для Ва­ лентины. У-у! Сколько места-то еще... Два стула... или три. Когда-ни­ будь и кресла. Хорошо будет читать в кресле, а рядом маленький столик, на котором перфокарты и ручка, чтобы сразу выписки де­ лать. А ведь еще можно читать и в постели, лежа... И Валентина иног­ да на ночь почитает. Теперь вместе. Незаметно уснул, она свет вы­ ключит. А если она уснет раньше, то я сразу иду на кухню. Вот где читать-то! Боже, что за кухня! Квартира! На все плевать. Вот теперь не придется сидеть на кухне под храп тещи. И никакого храпа, ника­ кого! Это же ведь просто невероятно. Неужели можно спать, не слы­ ша чужого храпа, всеобъемлющего, вечного?.. Далеко вот только. Но все образуется, утрясется... И троллейбус когда-нибудь на Чердак пустят. Но тишина. Главное — тишина! Тишина... тишина... И звук - шагов. Туфли, темно-красные с черным, на толстой, которой не страшна никакая грязь, подошве, но легкой на ходу, бесшумной. Заныли суставы. Вот сейчас. Вот сейчас будет трудно сделать шаг. Минут пятнадцать-двадцать будет больно, как будто кто-то выво­ рачивает пальцы из суставов. А потом... «...— Встаньте! — крикнул Федор. Гул от его голоса раскатился по... (тут еще не было найдено слово). Те трое низко приникли к полу. Четвертый перестал играть обрывком цепи. — Кто? — спросил Федор. — Федька, — прохрипел боярин. — Михайлов сын... Собака При- клонов. — Это который на Казань ходил? — уточнил Федор...» Вот именно! Не просто «он», а Федька! Собака Приклонов. И что это он вырядился в такую погодищу? Ах, да... Учрежде­ ние. Ведь эти туфли и не ходят по грязи, не для того они сработаны. Разве что: туда-сюда двадцать метров по чистому асфальту, потому что в центре города асфальт метут и стараются не пускать сюда са­ мосвалы с ошлепками грязи. Одни из кабинета, другие в кабинет. Эти тоже импортные... А почему? Почему я думаю, что они импортные? Так ведь надежные и крепкие, красивые. Такие разве в магазине купишь? Прошу проще­ ния! Поэтому и думаю, что они импортные. А на самом деле, может быть, и наши, со знаком качества. И снова шум из кабинета. А секретарша, кажется, и не заходила туда, чтоб передать мою просьбу. Но просить вторично или посовето­ вать провернуть это дело побыстрее я не мог. А время шло. Да черт с ним, со временем! Оно идет у всех. Вот разве что у меня сейчас про­ ходит бесполезно. А оторвать Главного распорядителя от работы, зна­ чит, отнять у него минуту, а может, и полторы, если разговор затянет­ ся. Тогда у него время пропадет зря. И всего-то нужно: вам в квартире пока отказано по такой-то при­ чине. Всего хорошего! Ах, да... Ведь отказано. А в голову лезут дур­ ные мысли. Шифоньер сюда поставлю, телевизор туда, это в угол, то к косяку. И знаю, знаю, что чушь, что о другом надо, о работе, кото­ рая уже какой месяц не может сдвинуться с места, а все равно... Как наказание, как сумасшествие, как вечный плен: это сюда, это туда... не поцарапать бы пол... щели замазать... пластилином не буду, усы­ хает он со временем... хорошо бы шпаклевкой, а в углах и косяки пластырной лентой... а обои... цветики-цветочки... пять лет белить не надо... да здесь только потолок... с душой надо относиться к квартире, лелеять ее, ухаживать за ней... плитку в ванной комнате... не купить плитку... или повезет... Гвозди... Вот гвозди... — проблема! Вернее, их 124