Сибирские Огни № 001 - 1991

частей связи. На обороте размашистая надпись: «Владимиру, другу, от Вагана». Чулков вспомнил эту старую историю. Весной прошлого года Чулков, закончив четвертый курс факуль­ тета автоматики, проходил практику в одном городском НИИ. Вбли­ зи наука выглядела скучновато: с полдюжины людей сидят в лабо­ ратории и неторопливо копаются в чем-то, каждый в своем. Все было просто, обыденно. — Что это? — спросил Чулков руководителя практики после того, как тот подписал ему задание. — Биакс. — А зачем он? — Читай книжки, в них все написано, — ответил руководитель и оставил Чулкова на произвол его интеллекта, считая, очевидно, что в науке главное самостоятельность. На ставку Чулкова не офор­ мили : своим лаборантам делать нечего. С утра потолкавшись часик- другой в лаборатории, Чулков шел в библиотеку или куда хотел. Как-то в пятницу, «отметившись» в институте, он стоял на оста­ новке и ждал автобус. К нему подошел молодой усатый красавец солдат и доверительным голосом попросил: — Слушай, парень, помоги, а? Это был Баган. Его обстоятельства оказались сложные, Чулков не совсем разобрался в них. Но одно он понял ясно: на карту по­ ставлены честь Багана и его любовь. Для самоволки хватило бы од­ ной из этих причин. — Хорошо, — сказал Чулков, тронутый доверием. — Я помогу тебе. Что нужно? — Двадцать пять рублей и «гражданку». Баган был уверен, что только воинский долг может заставить терпеть трехрублевое жалование и что у штатского человека, воль­ ного в выборе способов зарабатывать деньги, не может не быть в кармане двадцати пяти рублей. Услышав сумму, Чулков пошатнулся в своих добрых намерени­ ях. Солдат заметил это и с надрывающей душу искренностью посе­ товал: — К одному подошел, рассказал — некогда, к другому — боит­ ся. Третий и слушать не стал. Люди здесь какие-то жестокие, не ве­ рят никому. А я ведь для них служу. Обидно... — Хорошо, — повторил Чулков. — Едем ко мне. Дома у Чулкова Баган снял китель и примерил «гражданку»: брюки, рубашку и туфли, которые дал ему Чулков. Все было немного великовато: Баган оказался тощее, чем выглядел в армейской форме. Но в его положении выбирать не приходилось. Чулков тем временем постучал в дверь к хозяйке. Кощеева спала в кресле со спицами в ру­ ках. Черный шерстяной чулок, источник ее сверхпенсионного зара­ ботка, почти связанный, сполз на пол, петли соскользнули со спицы. Кощеева проснулась, охнула и принялась осторожно насаживать пет­ ли одну за другой на латунную спицу. — Марина Филипповна, займите денег, — попросил Чулков. Кощеева подозрительно покосилась на студента. — Стипендию, что ль, спустил уже? — Да нет, дело такое. — Чулков замялся, не зная, как получше объяснить. — Друг приехал, надо срочно двадцать пять рублей. Я бы вам через неделю отдал. Кощеева долгим выцветшим взглядом посмотрела ему в глаза. Чулкову она верила, она знала его уже третий год. Вдова отложила спицы, кряхтя вылезла из кресла. — Выдь-ка отседа. Стоя за дверью, Чулков на слух по движениям хозяйки пытался определить, где она прячет деньги. «Похоже, в швейной машинке. Или за телевизором». Дверь открылась, показалась ее седая голова с треснутыми очками на пористом носу.