Сибирские огни № 012 - 1990

— У тебя какой ВУС? — Двадцать один! Весенние ветерки в открытое окно пахли свежо и призывно. Но не до весны было: скоро длинным обвалом пойдут один за другим восемь экзаменов за весь курс десятилетнего образования! Отлынивающих не могло быть в десятом классе: слишком труд­ но добирались до этой сияющей вершины, на которую ведь не гнали никакие обязательные государственные установления. Большинство школьников отсеивалось массой после седьмого. А добравшиеся все, как один, болели тревожным устремлением оправдать перед самим собой десять лет затраченной жизни. Сорокаградусному декабрю прошедшей зимы соответствовал со­ рокаградусный июнь наступившего лета. В своей вечной красе при­ рода равнодушно блюла годовую сибирскую амплитуду размахом в восемьдесят градусов. Распахнутое окно не освежало комнату, на­ оборот, источало духоту, и спать по ночам было невмочь, непокры­ тому влажному телу жарко было даже от трусов. На учебниках и конспектах оставались следы не трудового пота. Жара со злым, спозаранку резким солнцем, без единого облач­ ка на небе за весь месяц нарушила священнодействие первого экза­ мена. Надо бы прийти при галстуках, в лучших пиджаках, но это было невозможно, это значило бы обалдеть сразу и сидеть мокрыми, и только утираться. Все прибрели в школу, и девочки тоже, в фут­ болках-безрукавках, в сандалиях и спортсменках на босу ногу. После каждого экзамена друзья дожидались друг друга, сидя на ступеньках школы под козырьком, не спасающим от жары, но хоть от прямых кинжальных лучей, а, собравшись, брели по раска­ ленному городу к Оби — Вася, Юрка, Тодик, Володя Приступенко, вновь примкнувший после того, как получил одинаковый ВУС с Москалевым. На ходу сбрасывая одежду на песок, ныряли с мост­ ков водно-лыжной станции и долго плавали под водой, в журчащей тишине, пока не задыхались; не хотелось, боязно было высовывать лицо из прохладной воды в пекло, в резкие звуки города. Только одна минута под водой и была абсолютным отдыхом. А наутро вариации жизни снова переставали существовать... Все мыслимые пространства расчерчены были геометрией с тригоно­ метрическими функциями углов. А в следующий раз одни лишь хи­ мические формулы господствовали в мире, представляли всю его мудрость. И был азарт в публичном состязании твоих знаний с придирчи­ востью экзаменационных комиссий. Вася брал пятерки одну за дру­ гой, как призы на этапах многоборья, и был удовлетворен своими чистыми победами. Шел экзамен не только на знания, а на вынос­ ливость, основательность, мужество. Баландин и Фильней, Иванок и Собакина шли с Москалевым локоть в локоть в этом марафонском беге, завершающем детство. Когда из взволнованных рук Анны Андреевны все приняли ат­ тестаты, эти вольные грамоты с государственным гербом, когда про­ слезилась Агнесса Марковна и припала к щеке Гали Иванок, когда историк Николай Иванович пожал, как равному, Васе руку, уважи­ тельно склонив голову, — тогда зажурчала тишина, потерялась ре­ альность, будто организм надорвался... Надорванное сознание отвращалось от мысли о новых экзаме­ нах, о продлении учебы, о какой бы то ни было студии или всяких там институтах. Ребята не в шутку соболезновали обреченным де­ вочкам, которым только и оставалось, что собрать себя по частям, восстановить содержимое в опустошенных мозгах — и снова идти на круг второй чистилища. А у них обреченности не было, у них было законное уклонение в сторону полной свободы, полного отдыха моз