Сибирские огни № 012 - 1990

— Приятно танцевать со знаменитостью. Нижняя выпирающая губка ее с высоты Васиного роста виде­ лась так заманчиво, так сочно. Проходя стремительным шаркающим шагом мимо выключателя у двери Вася погасил свет и при возгла­ сах то ли протеста, то ли одобрения поцеловал в темноте Верочку, и та ответила крепко, засасывающе. Следом кто-то включил свет, да и пластинка кончилась. Он от­ пустил Верочку и увидел Машу Собакину, нежно-розовую, чуть ошалелую. Уверовав в свое всесилие, он гипнотически уставился на нее и встретил горячечный, отталкивающий взгляд. Этот взгляд как бы отбросил Васю к столу. И он хлобыстнул в одиночку кюрдамиру из первого попавшегося бокала, должно быть, девичьего, потому что едва пригубленного. На следующий танец он позвал свою надежную партнершу Га­ лю Иванок, и та тоже подбросила ему комплимент, правда, несколь­ ко сомнительный, в своем воспитующем стиле: — А ты хорошо будешь танцевать, в тебе экспрессия есть. — Будеищ! .— возмутился он. — А сейчас я чего делаю? — Еще старание, Васенька, чувствуется, от неполного владения танцем. Вместо ответа он отомстил тем, что, проходя возле двери, опять погасил свет, ему понравилось это ритмичное прохождение мимо вы­ ключателя, — и в темноте поцеловал Галю. — Удобно приспособился, — воскликнул невидимый Гришка. А Галя громко, для всех сказала: — Можешь целовать меня при свете. Вся школа видела, как мы на сцене целовались. — И следом зажгла свет. Москалев был набит стихами туго, как сосиска фаршем, и тут же подхватил тему словами Антокольского: — Мы целовались там, где негде плюнуть, где нечем жить, мы жизнию клялись... Скажи, Галя, а чего это нас с тобой Валентина Викторовна не взяла в «Тартюфа»? — Талантов все больше набирается, уже в один спектакль все не влезают. Да ты не жадничай, следующий опять будет наш. — А я бы сыграл Тартюфа. А, Юрка, верно? Баландин танцевал с Верочкой, самый большой с самой малень­ кой. Вася хохотнул было, но ничего забавного не было. Какая-то да­ же гармония была в этой паре, в элегантно склонившемся Юрке, который ритмично мельчил свой шаг под стать возможностям ма­ леньких ножек Верочки. — Чтобы поглядеть, какая дрянь из тебя полезет? — Юрка тоже вспомнил давний разговор. — Точно! — и Вася проорал фразу из роли Тартюфа: — Но не грешно грешить, коль грех окутан тайной! — Жалостливо мелькну­ ла в сердце Надя, и рассердившись на это видение, утопляя его, он заорал еще более разбитно: — Кюрдамир типа Беникарло! — Ой, Вася, ты так кричишь, — виновато попыталась обуздать его именинница, — маму рассердишь. Москалев тут же бросил Галю и облапил Еалю, ощутив, как по­ нравилось мягкое, податливое тело, и еще поднял голос: — О! У тебя ядреная мама!!! Пошляк! с гневом сказал Тодик и этим подхлестнул Мос­ калева еще настырней пристать к испуганно сопротивляющейся име­ ниннице. А Федя, набычившись, раздув ноздри короткого носа, уже вскинул руки, чтобы отшвырнуть Москалева от Вали. Дверь распахнула хозяйка и, заполнив собою проем, приказала: Москалев, уходи сейчас же из моего дома! Матерщинников мы не держим. Москалев замер в той позе, в какой захватила его хозяйка _ как в финале «Ревизора», ощущая какой-то дикий провал, пока’ва- 52