Сибирские огни № 012 - 1990

фашистов к нашим уступкам! Газеты писали о придвинувшейся угрозе войны, а мальчишки переиначивали для себя это как необходи­ мость воевать. Отомстить за Испанию, вернуть Испанию — другого исхода для мальчишек не было. — Как раз подоспеем, — зло и расчетливо говорил Федя, заря­ жая всех. Валя Нищенкина, его подружка, пыталась пустить в ход для обереженья любимого даже государственный интерес: — Мы обязаны институт кончить. — Какой еще институт? — рявкал Данилов. — Это вам, дев­ чонкам, кончать. Чапай академиев не кончал. Москалев не мыслил свое будущее без института, без высшего образования, это было заложено в нем так же, скажем, как неизбеж­ ность взросления. У матери, которая до революции закончила Выс­ шие женские курсы, а после революции — Институт Красных Жур­ налистов, не могли быть дети без высшего образования. Инстинктив­ но, предопределенно, сами собой, и книги, и учебники впитывались как исток, дальнейшему течению которого нет конца. И ни малейшего противоречия тут не было. Выучимся — и по­ воюем, или, возможно, повоюем — потом выучимся. И та, и другая цель находились в полной гармонии в широкой мальчишеской душе. — Что, уже воюешь? — усмехнулась Надя, когда они долго шли рядом, не обронив ни слова, облепляемые большими и легкими, как мотыльки, снежинками, ниспадающими и воспаряющими в теп­ лом и тихом предвесеннем движении. — То ли воюю, то ли вуз кончаю, — улыбнулся и Вася, высво­ божденный от тревог за Надю и на свободе отчужденный в недаль­ нюю даль, к собственному образу студента в военной форме. — А я и тогда от тебя не отстану, санитаркой с тобой пойду. Вася был настроен всерьез, и его рассердило такое легкодумное и шаблонное, а значит, не пережитое желание... Да еще наложилась недавняя раздраженность из-за мелочной суетни бытия. — Ну как же! — осадил он Надю. — Я иду в атаку и на тебя отвлекаюсь: как бы ее пулей не задело, осколком не шмякнуло! — Вася рисовал целую картину. — А ты не раненым помогать будешь, а мне вслед смотреть, дожидаться, когда меня подстрелят, чтобы броситься спасать. Во бой будет! — Ох и бой будет! — засмеялась Надя. — Как в песне... Пере­ вяжет подруга горячую рану его... Ладно, не буду я тебе мешать воевать. Я стану, как Ярославна, на крыше терема тебя дожидаться. — Разве она на крыше сидела? — Да не сидела, а стояла. На каком-то возвышении. Может, это тогда крышей не называлось? Вася не силен был в Плаче Ярославны, он больше помнил тех, кто с копья вскормлены, из шеломов вспоены. — Между прочим, Васенька-Вася, тебе я никогда ничем не по­ мешаю, — сказала Надя легко, счастливо, улыбчиво. — Со мной ты всегда будешь свободным. Вася пропустил мимо себя этот посул невнятной свободы, в ко­ торой не испытывал нужды. Но Надя, кажется, все, что говорила, то и предпринимала всерьез. Иначе почему же она отпустила Васю на день рождения к Вале Нищенкиной, а сама не пошла — то ли из-за своей замкнутой неприязни к компаниям, то ли чтобы в самом деле доказать Васино право на свободу, то ли из-за веры, меряемой по себе, в несокруши­ мость Васиной любви? И вот субботним вечером ввалились к Нищенкиной сразу чохом Вася с Юркой, Тодик, обаятельная троечница Верочка Ушманова, Галя Иванок, Гришка, подхвативший Машу Собакину под ручку, отчего та смущалась, но не высвобождалась из деликатности, и Федя Данилов на правах почти хозяина дома.