Сибирские огни № 012 - 1990

— Я без мамы домой не пойду, — вдруг раздраженно сказала Надя, — дождусь у подружки, у соседки, а к концу работы зайду за ней... О, господи, как противно! Да, Вася чувствовал то же самое, какую-то мелочную чепуху бытия... Эти завтрашние неприятности в школе, эта Надина беспри­ ютность, это собственное суетное раздражение из-за сбитого темпа привычной жизни. — А ты пораньше домой иди, — продолжала Надя, тяжело взглянув угрюмыми глазами. — Скажешь, что последнего урока не было. — Да перед кем мне отчитываться? Перед Мотей, что ли? — огрызнулся Вася и сам поймал себя на том, что словно винит без­ винную. — Пойдем часок просто пошатаемся, ведь подружка твоя из школы еще не вернулась. 13 Как хорошо, как утешительно возвращение! Хотя и знаешь, что нашкодил и даром это тебе не пройдет, все равно грядущая неприят­ ность ничто по сравнению с тем, как ты касаешься теплой рукой крышки своей парты, откидываешь ее, черную сверху и коричневую исподнизу, кладешь на полочку портфель и, еще стоймя покачав крышку, поиграв ею, опускаешь ее и чувствуешь, как уютно, удобно сидеть тебе за этой партой, будто обмявшейся за два года по тебе, по твоей фигуре. А за огромным окном, боком к которому стоит твоя парта, тяжело пробивается темный, серо-сиреневый рассвет. И твой давний сосед Федя говорит свое грубоватое: «Здорово!» Со средней парты среднего ряда кивает Вера, слегка приподняв приветственно ладонь. Класс наполняется, расцветает лицами, плавным утренним движением, жестковатой улыбочкой Приступенко, беззащитной неж­ ностью Маши, блатным Гришкиным чубом и теплым поблескивани- ем Тодькиных очков. Появляется Юрка; одарив всех густым «здрав­ ствуйте», он шагает по проходу, вытянув вперед шею, выдав че­ люсть, не глядя ни на кого, на Васю тоже, будто весь влеком к един­ ственной цели — добраться до места на последней парте, а уж по­ том рассредоточиться по более мелким делам... Вася очищался в этой наполняющейся, крепнушей среде, повторяя каждому: «При­ вет!»... Такую манеру он перенял от отца, который всегда здоровался и прощался одним и тем же словом «привет»... Лаконично, реши­ тельно и ласково. А Нади не было и сегодня, и глухой угол саднил, сбивал с рав­ новесия... Если не здесь, не перед глазами, то в каком же неведомом, тревожном месте находится в эту минуту Надя, брошенная им вчера на полпути к полной помощи? Никто Москалева не спросил, почему он не был вчера на уро­ ках. 9 «А», головной в школе, не назначенный, не вытащенный в об­ разцовые, а сложившийся так сам собой, был не суетный, не спле­ тенный класс. Все, в обшем, знали всё, но не шушукались, не возго­ рались сплетнями. Вспыхнула лишь необходимая цепочка, как по­ роховая дорожка по земле. Началом этой дорожки был не самый-то и деловой, но растороп­ но вжившийся в стиль 9 «А» Гришка. Позавчера, после бесправной Васиной защиты на аллейке, Надя вечером зашла к Кацманам, дер­ ганая, а оттого крикливая, и рассказала об Агнессе и что вообще не хочет идти в школу. А вчера Гришка прошептал эту тайну ста­ росте, конспиративно уставясь на кончик фильнеевского носа. И хотя не он пошел разговаривать с классной руководительницей, а Тодик, не он отправился к директрисе, а Вера, но он энергично да­ вал понять, кто в этом первоисточник. Гришка безобидно для всех умел выставлять себя как важную фигуру; третий по росту в классе,