Сибирские огни № 012 - 1990

— А самим, что, не надо вытряхиваться? Не хочешь? — Надо, как же! Я вот себя на Мотылькове проверил, — не удержался от самодовольного воспоминания Вася. — Хитер! Нашел тоже отрицательного персонажа! — А ты на ком хочешь себя проверить? — На Дон Кихоте. — А может, на Паганеле? Тоже отрицательные? Они похохатывали, наслаждаясь близостью друг друга, смеш­ ливо перерабатывая что-то серьезное для себя. Васю самого покоробило собственное хвастовство насчет Мо- тылькова, и он точно знал, что это, стало быть, царапнуло и Юрку. Ведь когда Юрка вопросительно поддержал требование Бардина из­ виниться за «хулигана», то это было и Васино подспудное желание, только яростно подавленное тут же. А когда Юрка не проголосовал против заметки о себе, Васю это тоже царапнуло, и он знал, что, значит, Юрку одолевает недовольство самим собой. — Вот ты говоришь — вытряхнуть, — проворчал Вася. — Да нет, это ты сказал — вытряхнуть. А я сказал — самим вытряхиваться надо. — Ах, да! Но вот скажи, вот чего тут вытряхивать, например? Вчера на старостате по итогам четверти Вера вдруг открыла, что у нас все старосты всех классов — отличники. А ведь никто так спе­ циально их не подбирал. И, заметь, ни одного тихого зубрилки. Они же все активисты, им не до зубрежки... Нам ведь просто некогда зубрить, быстрым умом схватывать приходится. Верно? — Вася, распаляясь, убрал задранные ноги, зато в лежачем положении ухит­ рился производить трибунные жесты. — Сила наша в чем? Мы же не по старанию отличники, не в поту, а по убеждению. И примером, и напором жмем, тянем за собой всех. В этом ведь и есть суть вож­ дей. Внезапный грохот обрушился на комнату, Вася даже придох- нул воздух раскрытым ртом, как от всхлипа... Оказалось, что это во всю силу своего полетного голосища захохотал Юрка. — Ты... ты чего это? — очумело спросил Вася. — Великолепная картина! Валяется на кровати, босой, как Са­ тин, и орет: мы вожди! Вася мгновенно оценил такую картину и тоже расхохотался. — А что, Вера приходила на старостат? — озабоченно вернул­ ся Юрий к прерванной Васиной речи. — По-моему, ей легче в делах. — Она и не умеет так, чтобы сесть в одиночестве и страдать, — согласился Юрий. — Грандиозная девчонка! Неуловимый упрек перелился в Васю. Ему впервые вдруг от­ крылось, что получается огорчительно и нелепо: Юрка ему первый друг, но если Вася вдвоем с Надей, то первый друг им двоим уже не Юрка, а Гришка Кацман. — Вася, зови Юру обедать, — сказала мама из коридора, не открывая двери. Ох, мама, мама, со своим справедливым, но больно строгим от­ бором для себя самой сыновьих друзей! — Пойдем, — пригласил Вася. — А потом, может, прошвыр­ немся по Красному. А то я с утра валяюсь, аж устал. — Да-а, сейчас потянутся до каникул три дня тягомотины — ни учеба, ни отдых,— сказал Юрка, поднимаясь с хлипкого и скри­ пучего венского стула. Потом они бродили по Красному проспекту, бездумно прожигая время, уже расслабленные перед каникулами, свалившие с плеч еще одну четверть, которым и счет потеряли за девять лет учебы... Васю тянуло к профсоюзному дому, куда сегодня нельзя зайти, потому что Надя в последний свободный день перед Новым годом приби­ рает квартиру...