Сибирские огни № 012 - 1990

Именно здесь, на этой мятой кровати, за этим потертым сто­ ликом, слагалось поверх школьных знаний нечто более полное, про­ тиворечивое. Например, по химии изучали Лавуазье, который впер­ вые определил горение, как соединение вещества с кислородом, и открыл, что наше обыкновенное дыхание, когда поглощается кисло­ род и образуется углекислый газ, подобно процессу горения. Пора­ женный этим, что нечасто с ним случалось, Федя Данилов возгла­ шал несколько дней подряд: «Горим, братцы, горим!». Но именно здесь, вне классного чтения, Вася прочел в исторической книге, что Лавуазье, королевский генеральный откупщик, нажил огромное со­ стояние на сборе налогов и в дни якобинской диктатуры был казнен на гильотине вместе с другими спекулянтами. Его не спасло то, что на свое состояние он содержал собственную лабораторию, где совершил великие химические открытия. Это как-то соединялось в мозгу с Николаем Гумилевым, рас­ стрелянным в двадцать первом за участие в монархическом загово­ ре. В школьном учебнике литературы он упоминался как глава ак­ меистов, которые социальным конфликтам противопоставляли эс­ тетское любование мелочами предметного мира. В пояснение приво­ дились стихи: Или бунт на борту обнаружив, Из-за пояса рвет пистолет, Так, что сыплется золото с кружев, С розоватых брабантских манжет. Эту строфу, которую только и дозволялось знать из Гумилева, надо было осуждать по программе, но она завораживала, и все твердили ее наизусть... Вася услышал звонок в коридоре, а вслед желанный Юркин баритон и добрый, приветливый мамин голос. Распахнулась створка высокой белой двери, стукнув ручкой о стену, где давно эта ручка выбила в штукатурке выемку, — и фигура Баландина заполнила проход. С высоты оглядев валяющегося друга, который на поднятое ко­ лено одной ноги закинул другую ногу и задрал голую пятку, Юрка спросил на понятном только им жаргоне: — Растворился? — Ух и растворился! — отозвался Вася, не меняя позы, потому что всякие формальные вежливости были начисто устранены между ними. — Вот послушай! Юрка отогнул к лицу Васи книжку вместе с его руками, чтобы прочесть заголовок. — А, Станиславский. В его тоне не было ни одобрения, ни иронии, а просто осведом­ ление об очередном интересе друга. Он взял от стола стул, поставил его посреди комнаты и сел лицом к Васе. — Вот послушай, — с азартом повторил Вася и прочитал: — «Как же может один человек быть и Аркашкой, и Гамлетом? — не­ доумевали мы... — Прежде всего, актер — не то и не другое. В при­ роде данного актера может не быть жуликоватости Аркашки Счаст- ливцева и благородства Гамлета, но зерно, задатки почти всех чело­ веческих качеств и пороков в нем заложены»... А? Все в нас зало­ жено! Так ведь надо знать в себе пороки, правда? Чтобы совершен­ ствоваться. Юрка с веселым удовольствием смотрел на друга своими ма­ ленькими глазками, синими глазами рыжего человека: — А ты себя попробуй на отрицательных ролях, чтобы посмот­ реть, какая дрянь из тебя полезет. Вася засмеялся: — А правда, придется попросить Валентину Викторовну раз­ дать всем ребятам роли Молчалина и Хлестакова, а девчонкам — леди Макбет... Тогда поймем, что из кого вытряхнуть требуется.