Сибирские огни № 012 - 1990

Спасибо, ребята... Спасибо... Спасибо вам, что пришли. Они прикрыли Веру — трое, в сущности,, взрослых парней, и люди почтительно потеснились, расширяя свободное пространство. Вера стояла бездеятельная, обессиленная, осунувшаяся, как по­ сле высокой температуры. Распоряжалась незнакомая женщина, которой Вера как будто передала на сегодня и свое бойкое лицо, и свои решительные жесты. Женщина увела Баландина, сказав: Мальчик, ты тут самый длинный, пойдем, поможешь мне. Фильней тактично увязался за ними, а Васю Вера повела за ру­ кав в свою крохотную девичью комнату со столом да стулом, да книжным шкафчиком, да постелью под зеленым одеялом. Она заговорила шепотом в пустой комнате, и такие всегда ясные глаза ее заострились, пронзали черными точками зрачков. — Только когда папа умер, я узнала, что он не враг народа. Это мне сказали товарищи, которым я доносила на папу — а они олагодарили меня за бдительность... Он был засекреченным их со­ трудником... Я все понимаю... Но неужели мне-то нельзя было дове­ риться? Ведь я лишилась папы в тот день, когда донесла на него. Вот сколько времени я могла бы еще быть с папой... На мгновение Вася выключился, словно при малокровии уда­ рил вдруг в голову жар и открытые глаза ничего не видели, кроме плавающих мурашек... Сексот Верин отец... Секретных сотрудников зовут в народе сексотами, это самое оскорбительное ругательство, произносимое обычно остервенелым шепотом... Вася молчал, ужаса­ ясь за Веру, за такие сломы в ее душе, один за другим. Взрослые люди кидают на нее какие-то зазубренные железяки, из которых каждая ранит, а может и убить. А она всего-то и хочет, как любая девочка, любая Дороти, быть лучшей в городе, лучшей в своей стра­ не, угодить своему комсомолу. Но ей не дают даже понять, что же считается лучшим в этом иззубренном мире. Вася молчал, он и нужен был Вере такой — молчащий, впиты­ вающий каждое ее слово, такой же потерянный и страдающий, как она. - Как теперь одна будешь? — пробормотал он, тут же чувст­ вуя постыдность вопроса, потому что сам и оставил ее одну. Мгновенное, как удар патрона, брошенного в пламень, мальчи­ шеское рыцарство чисто вспыхнуло в нем... Отрезать все иные пути счастья, дождаться вместе всего лишь год до совершеннолетия и же­ ниться на Вере, оградив ее навсегда от одиночества. Маме Вера нра­ вится, они ведь и похожи даже — и округлостью лиц, и цветом глаз, и большевизмом характеров... — Папина сестра из Москвы приехала, — вяло объяснила Ве- Ра - — Хотела побыть с ним, когда он заболел, а добралась к умер­ шему... Тетя поживет со мной, а потом решим. Может быть, уеду к ней в Москву. А пока папины товарищи помогут. Никакого места не находилось для Васи в этих прикидках бу­ дущего. — И мы — рядом, — робко подсказал он, желая, но стыдясь произнести «я» вместо «мы». — И вы рядом — я это знаю.— Взгляд ее стал мягче, рассеян­ ней, словно глаза утомились напрягаться в остром страдании. — Я пойду, Вася, ладно? Я хочу еще побыть вместе с папой. 11 Воскресным днем Вася валялся на кровати поверх смятого оде­ яла и читал Станиславского. Его светлая, теплая комната с боль­ шим, ничем не затененным окном была все-таки особым, единствен­ ным местом на земле. Здесь угреваешься, переводишь дух, забыва­ ешь чужие беды и свои радости, и растворяется твое тело в уюте, насыщенном книжной благодатью всего прочитанного.2 2 Сибирские огни № 12