Сибирские огни № 012 - 1990

Н. ЯНОВСКИЙ «КАЖДОЙ ЖИЛКОЙ ТВОРИТЬ ЧУДЕСА...» ОБ А. А. МИСЮРЕВЕ Б олее четырех десятилетий назад о творчестве Александра Мисюрева появились содержательные очер­ ки Саввы Кожевникова «По следам ле­ генд и преданий» (1949), а затем, уже значительно позже, и Сергея Залыгина «Слово о родном слове» (1962). И сего­ дня мы не вправе обойти имя писателя в нашем журнале, с которым он был связан почти всю свою жизнь. Родился Александр Александрович Мисюрев 24 ноября 1909 года в Казани. В неполные десять лет остался без ро­ дителей и в трудные двадцатые годы пополнил ряды беспризорников. В 1922 году подобран на улице и отправлен в Сибирь в детский дом города Томска. Уже здесь начинает он выступать в местной газете со стихами, заметками, очерками, отсюда и пошел в самостоя­ тельную жизнь — работал рассыльным, разнорабочим, сверловщиком. В 1930 го­ ду перебирается в Новосибирск, где со­ трудничает в газете «Советская Сибирь», работает в радиокомитете. В 1935 году А. Мисюрев получил от «Сибирских огней» командировочное удостоверение на поездку в Гурьевский завод и в Салаир с целью поиска рабо­ чего фольклора, старинных преданий. «К этому времени, — сообщает он в ав­ тобиографии, — «Сибирские огни» уже накопили опыт публикации текстов на­ родного творчества... Не будет преуве­ личением сказать, что «Огни» напеча­ тали их больше, чем какой бы то ни было из других литературно-художест­ венных журналов советской эпохи» (Писатели о себе. Новосибирск, Зап,- Сиб. кн. изд-во, 1973, с. 147). Александр Александрович активно включился в эту работу и много лет подряд ездил на Алтай. В изучении на­ родного творчества ему активно содей­ ствовали редактор журнала А. В. Вы­ соцкий и «певец Алтая» И. А. Мухачев, поэзия которого питалась алтайским фольклором. Толчком к таким экспеди­ циям была высокая оценка фольклора, прозвучавшая в докладе А. М. Горько­ го на Первом съезде писателей в 1934 году. Под влиянием благоприятно сло­ жившихся обстоятельств А. Мисюрев целиком и заинтересованно окунулся в жизнь старых горнозаводских поселе­ ний. Он увидел развалины старых заво­ дов, поговорил с потомками заводских рабочих, с бывалыми и много пожив­ шими людьми, которые помнили, какой была в старину жизнь, могли расска­ зать, что слышали от давних старожи­ лов огромного юга Алтайского горноза­ водского округа. Эти рассказы оказа­ лись столь своеобычными и яркими, в них так непосредственно зазвучала прав­ да истории, так необыкновенно отрази­ лась душа народа, его борьба, его труд и страдания, что А. Мисюрев просто был захвачен всем тем, что услышал. Сначала он записывает найденное и ис­ пользует в своих рассказах — первая книга «Четвертый горновой» вышла в 1934 году в Новосибирске, — а затем це­ ликом отдает себя сбору сибирских ска­ зов, легенд и преданий, так как лучше других понял, что совершил открытие большой исторической и художествен­ ной значимости. Так, еще до войны по­ являются его сборники — «Бергалы» (1937), «Легенды и были» (1938), о кото­ рых крупнейший знаток сибирского фольклора Марк Азадовский скажет в предисловии к книге: «С такой широтой и полнотой горнозаводской фольклор не был представлен еще ни в одном сбор­ нике и, несомненно, целый ряд текстов, опубликованных Мисюревым, в очень скором времени войдет в различные фольклорные антологии и учебные хре­ стоматии». Так это и случилось. Темы и образы устного творчества рабочей среды, в частности — сибирских бергальских сказов, ныне прочно введены в науч­ ный оборот и заняли свое место в пре­ подавании фольклора в советских ву­ зах. И после войны не прекращает своих собирательских занятий Александр Александрович. Помимо горнозаводско­ го фольклора, он собирает легенды и сказы ямщиков большого Сибирского тракта, фольклор периода революции 1905—1907 гг. и гражданской войны в Сибири. Появляются новые книги — «Предания и сказы Западной Сибири» (1954), «О злых богачах и народной борьбе» (1957), «Сибирские сказы, пре­ дания и легенды» (1959). Все они проч­ но закрепили славу А. Мисюрева как крупнейшего собирателя фольклора Си­ бири. Его книги прежде всего — приме­ чательное художественное явление. Да, художественное явление! Это хочется подчеркнуть, потому что был такой пе­ риод в нашей фольклористике, когда на художественное качество собираемо­ го фольклора не обращалось внимания.