Сибирские огни № 012 - 1990

по потребностям, произойдет постепен­ ный переход к единой общенародной собственности (т. е. все колхозы будут преобразованы в совхозы. — Г. Г.). Та­ ким образом, в СССР будет в основном построено коммунистическое общест­ во»130. Этот идеал апеллирует не к серд­ цу — к желудку. Разумеется, и при Хрущеве кое для кого смысл коммунизма не ограничи­ вался сытостью. Но не на этих староду­ мов была рассчитана программа вели­ ких свершений. Подумаешь, интелли­ генты. Скептики. Главным героем тех времен был сияющий улыбкой, белоку­ рый «простой советский человек» — плакатное воплощение масс. Если народ отстранен от участия в политической жизни, его преданность обеспечивается дополнительными стимулами. Нужна вдохновляющая перспектива скорого (скажем, к 80-му году) сверхулучшения: всего будет много, задаром, ешь — не хочу. Это было так хорошо задумано. И остается лишь недоумевать: почему же зрелость тоталитарной политической идеологии оказалась столь быстротеч­ ной? Конечно, сыграла свою роль зло­ получная случайность. Протяни Хрущев на своем посту еще полтора десятка лет, боюсь, мы бы жили-таки в Союзе Советских Коммунистических Респуб­ лик. Ездили бы бесплатно в автобусах и трамваях, удовлетворяли бы свои устоявшиеся — но предельно разумные — потребности по карточкам. Вот ведь какой вариант. К счастью, не состояв­ шийся. Политический механизм «вто­ рой октябрьской революции» обсужда­ ют сегодня многие — в том числе участ­ ники событий, и моя скромная лепта в этот диспут была бы излишней. Затро­ ну только один аспект. Будучи заведо­ мо несостоятельной, принятая в шесть­ десят первом году программа была в то же время излишне реалистичной. Легко завести хронометр, а попробуй-ка оста­ новить. Стрелка неумолимо ползла от деления к делению. Можно было пере­ смотреть сроки, уточнить цифры и по­ казатели. Но и это не гарантировало бы успеха в игре, где на карту была по­ ставлена вера. Проблема нуждалась в более радикальном решении. После уст­ ранения Хрущева оно стало возмож­ ным. Оно было найдено. Многие ныне хулят Леонида Ильича Брежнева — глуп-де был Генсек. Не могу согласиться. Подобно тому, как император Клавдий ввел в латинский алфавит несколько новых букв, Бреж­ нев обогатил русский язык новым сло­ вом — «развитой» (в словосочетании «развитой социализм»), И что это было за слово! Воистину решение загадки ис­ тории. До 1967 г. тоталитарная полити­ ческая идеология удерживала губитель­ ный дуализм реальности и идеала. Предпринятое Хрущевым сближение этих сущностей не увенчалось успехом. Теперь произошло слияние: «Самоот­ верженным трудом советских людей построено развитое социалистическое общество, о котором в 1918 году В. И. Ленин говорил как о будущем нашей страны»131. Я не хотел бы упрощать — коммунизм по-прежнему маячил где-то на горизонте. Но и не более того. Куда спешить? Даст бог, сам придет к нам в гости. А пока задача заключается в том, «чтобы как можно полнее исполь­ зовать возможности, которые открыва­ ет» (неологизм пришелся кстати — до сих пор трудно подобрать синоним, но я попробую) — светлое настоящее. А эти возможности практически безграничны — да и могло ли быть иначе? Идеал все-таки: «Это — общество, в котором созданы могучие производительные си­ лы, передовая наука и культура, в ко­ тором постоянно растет благосостояние народа... Это — общество зрелых социа­ листических общественных отноше­ ний... Это — общество, законом жизни которого является забота всех о благе каждого и забота каждого о благе всех. Это — общество подлинной демокра­ тии»132. И так далее. История общест­ венной мысли уже знает случаи, когда реальность притворялась идеалом. Это называется «евтопия». Понятно, что при таком повороте со­ бытий почти ничего не осталось от во­ одушевлявшей некогда мечты. Идеал оказался заселенным вполне посюсто­ ронними персонажами. А значит — умер. Не лучшим образом обстояло де­ ло и с реальностью. Мы уже видели, что со сталинских времен ложь орга­ нично входила в тоталитарную полити­ ческую идеологию. Пик этого процесса — грандиозная мистификация «разви­ того социализма». Фальсифицировалось все — история и статистика, биографии и цитаты. Мемуары Брежнева написал не Брежнев. Сугубо штатский человек Устинов — Маршал Советского Союза. Есть нечто мистическое в этой подмене всего всем. Но мы не ощущаем священ­ ного трепета. Помните анекдот? «Док­ тор, я слышу одно — вижу совсем дру­ гое»? Вот этакие-то шуточки и были грозным предзнаменованием краха. Лю­ ди не ослепли — рано или поздно обман должен был раскрыться. Исчезала вера. Да, семидесятые годы были темным десятилетием. Тихим омутом. Кое-что нам уже известно — а сколько концов ушло в воду? Впрочем, дело не в кри­ минальной хронике. Крушение тотали­ тарной политической идеологии — жут­ кое зрелище уже потому, что она увле­ кает за собой мораль: выросло целое поколение людей, просто-напросто не знающих, как нехорошо воровать, лгать, не ведающих сочувствия. Можно горе­ вать о повреждении нравов. А можно без сантиментов подвести в общем-то очевидный для социолога итог: «застой» подготовил перестройку. Не буду вда­ ваться в тонкости политической науки, рассуждать о пределах авторитаризма, расслоении властвующей элиты и про­ чих премудростях (хотя без этого мы мало что поймем в феномене Андропо­ ва и в событиях последних лет). Но да­ вайте спросим: что ждало бы нашу страну, не произойди под спудом эко­ номной экономики колоссального, до сих пор не оцененного сдвига в настро­ ениях народа и власть имущих? Может быть, эскалация надежд, а вероятнее — насилия. Лик революции всегда непри