Сибирские огни № 012 - 1990

ну яростной критики: Лафарг, Плеха­ нов, Меринг, Каутский — авторитетней­ шие вожди социал-демократии высту­ пили против него. Между прочим, Ка­ утский заметил, что способ, с помощью которого Бернштейн «думает прими­ рить в своей философии истории исто­ рическую необходимость с моральной необходимостью, означает, что на прак­ тике должно допустить компромисс между... классовой борьбой и примире­ нием классов на почве общих интере­ сов»80. Но как раз это-то и стояло на повестке дня. Эпоха «чистой» классовой борьбы^на Западе подходила к концу. Рабочий класс в лице его представите­ лей — профсоюзов и социал-демокра­ тических партий — достиг немалых ус­ пехов, почва «общих интересов» была расчищена от сорняков (правда, до жатвы — послевоенного «всеобщего благосостояния» — было еще далеко). А это избавляло от необходимости посто­ янно напоминать о близости «крушения капитализма». На первый план вышла текучка. Аристократичный Бердяев отозвался о бернштейнианстве как о «мещанской утопии», и я готов с ним согласиться. Но история взяла под свое покровительство именно Бернштейна, которому предстояло стать автором первой в республиканской Германии программы СДПГ. Он умер, не дожив года до нацистской «революции». Я не буду больше распространяться о людях, тянувших марксизм «вправо», покуда он не разорвался на кусочки. Кому-то из них Бернштейн мог усту­ пать по интеллектуальным возможно­ стям или эрудиции, но за ним было ре­ шающее преимущество — последова­ тельность. Если следовать канону соц­ реализма, то наша задача выполнена: тип определен, характер — во всей его ревизионистской неприглядности — описан. Можно идти дальше. Но, пред­ чувствуя протесты многочисленных ны­ не поклонников авангарда, я позволю себе сделать отступление и в этом сти­ ле. Одним из основоположников анар­ хо-синдикализма — почему-то не при­ знанным современными советскими адептами течения — является Жорж Сорель. Однажды он посетил лекцию, на которой аргументированно доказы­ валось, что лассальянский «железный закон заработной платы», а также обо­ снованные Марксом законы паупериза­ ции рабочего класса, концентрации ка­ питала и корреляции между экономи­ ческим и политическим господством ошибочны. В глубине души Сорель со­ гласился с оратором. Но революцион­ ных позиций не сдал. Поразмыслив, он пришел к выводу: все эти «законы» — не более чем мифы»81. Но и не менее. Правда, что понятия «пролетариат», «буржуазия», «классовая борьба», «ре­ волюция» ничего не объясняют в исто­ рии. Но — рассудил Сорель — «на эти мифы нужно смотреть просто как на средство воздействия на настоящее, и споры о способе их реального примене­ ния к течению истории лишены всяко­ го смысла»82. Надеюсь, даже расценивая всю эту историю как курьез, вы запом­ ните мысль Сореля. Она нам пригодит­ ся. КУСКОВА И ЛЕНИН Центр мировой революции медленно, но неуклонно сползал на восток. В из­ вестном смысле наша страна напоми­ нала Германию 40-х годов прошлого ве­ ка — деспотическое правительство, опи­ рающееся на штыки и непомерно раз­ росшуюся бюрократию, политическое ничтожество частнопредприниматель­ ских кругов, и на этом фоне — полное бесправие рабочих. Ситуация была на­ мертво завязана на самодержавие, ко­ торое вовсе не собиралось уходить по доброй воле. На рубеже веков в эту ра­ диоактивную почву легко и споро пу­ стили корни завезенные из Европы са­ женцы социал-демократии. Ожидались ли мутации? На первых порах нет. Ни­ кто так не настаивал на своей ортодок­ сальности, не проявлял такого рвения за чистоту теории, как российские нео­ фиты. Одна причина: в отсталой стране достаточно сделать неверный шаг — и какой-нибудь Каутский уже отлучает тебя от марксизма, инкриминирует «ус­ тупки мелкой буржуазии и крестьянст­ ву». Но еще важнее репутация в глазах соотечественников. Слишком многие из них желали учиться у Маркса и Эн­ гельса. Куда было податься интелли­ гентному борцу за народное право пос­ ле безвременного краха идеальной «об­ щины»? Вот и садились за «Капитал». В первой же программе партии социали- стов-революционерое мы обнаруживаем полный набор «производительных сил», «производственных отношений» и «клас­ совой борьбы» (чуть-чуть народничества не в счет). А о конкурирующих направ­ лениях внутри собственной партии «эс­ деков» и говорить нечего. Согласитесь, в таких условиях пересматривать марк­ сизм как-то неловко. Тут уж — ни на йоту. Но чем далее, тем более сильным было давление обстоятельств. До боли знакомая по историко-рево­ люционным кинокартинам сцена: полу­ темная комната, самовар на столе, кто- то с гитарой. Все это, конечно, каму­ фляж. Обычно здесь читают «библию для рабочих», а сейчас зашел спор по­ актуальнее — о перспективах. Как это выходит по Марксу? Схема известна: отстаивая свои текущие интересы, рабо­ чие приобретают опыт организации; возникает партия, вступающая в поли­ тическую конфронтацию с капиталом; победа этой партии влечет за собой со­ циалистическое переустройство общест­ ва. Однако в России первые же попыт­ ки стачечных «коалиций» вылились в столкновение с властью, которая покро­ вительствовала собственникам, отнюдь не будучи при этом буржуазной. Наме­ ченная Марксом стройная последова­ тельность рушилась. Нужно было выби­ рать. Вот одна из позиций, последова­ тельно выраженная Е. Д. Кусковой: «Невозможный политический гнет за­ ставит много говорить о нем и именно на этом вопросе сосредоточивать вни