Сибирские огни № 012 - 1990

нято говорить, испереживался, без конца бил себя в грудь и громко каялся. «Самоеды мы, а? — начинал приставать ко мне. — Не счита­ ешь?.. Я, брат, теперь хорошо это вижу: самоеды! В свое время ото­ брали у наших стариков Господа, храмы разрушили... Разве мы тем самым многих из них не подтолкнули к гибели?.. Что мы им — здо­ ровья прибавили, когда иконы на дрова порубили?.. Теперь вот по­ тихоньку фронтовиков сводим в могилу. Может, за то, что это как раз они в свое время колокола с церквей сбрасывали? — спрашивал меня Онищенко. — Может, как раз за это?» Ну, и принимался длинно объяснять, что он, мол, Онищенко — это любой сослуживец скажет — не сталинист, более того: в свое время его на работу за рубеж, значит, нашей родины не пустили, потому что не совсем почтительно отозвался о корифее всех, мол, и многих других наук... Но фронтовики-то, фронтовики?.. Может быть, пусть живут?.. А то ведь для многих из них суд над товарищем Ста­ линым — это все равно, что страшный суд, так зачем же лишать их последнего здоровья? Войну прошли, фашистская пуля их пощадила — неужели толь­ ко затем, чтоб наши плюралисты их — словом?.. Кто, говорит, риф­ мованным, а кто —так даже и прозою, которую еще Александр Сер­ геевич Пушкин называл не иначе, как презренною! В те дни надоел он мне хуже горькой редьки, этот Онищенко! Только, в самом деле, и слышишь: «Сперва, значит, просто в е р у ю щ и х извели... Потом — верующих в товарища Сталина. А нынче, выходит, уже и за президиумы принялись?.. За цвет нации?!» А все историки — кто ж еще... По-моему, говорит, они нынче взялись подтверждать народную мудрость, что лучше с умным поте­ рять, чем найти, понимаешь ли, с кем другим... «Смотрите, что я нашел, смотрите!..» — во все горло. И все теперь бросили работу и смотрят: с каким упорством они теперь якобы работают, историки... Где ж ты раньше был, как в той песне поется? Оно, конечно, понят­ но: комплекс вины, оправдаться хочется — дело ясное! Но нельзя же так — во всю ивановскую!.. Вы бы там сперва, что к чему, разо­ брались бы, а потом во время перекура нам, значит, бы и сообщили... Чтоб о б щ е е дело-то не стояло! А то мы только в перерывах от этих экстренных сообщений, кто кого убил да кто кого предал, и переку­ риваем, а дело стоит себе — кто, и правда что, нынче работает, ну кто?! Лично я, говорит, уже третий год зарплату зря получаю. Стыд­ но, веришь?.. Было б чем — так даже вернул бы! Ну, сам знаешь: если русский человек начнет в себе копаться да в несодеянных грехах каяться... Тут, конечно, масла в огонь подлили некоторые события, кото­ рые начали происходить тогда в нашем городе... Город громадный, из тех самых, которые мы когда-то не без гордости называли индустриальными гигантами... Проблем в нем накопилось теперь, естественно,— вагон и маленькая тележка. В том числе — экологических, которые надо решать уже, как говорится, вчера... Ну, о фенольных «залпах» в нашу бедную речку, которую когда-то непременно поминали среди великих сибирских рек, ты и сам, небось, читал не однажды. Тяжелое дело — водица в нашей реке, ох, тяжелое, а потому любой слух сразу за правду принимается, любой нелепости готовы люди поверить... Как это обычно бывает?.. Кто-то кому-то в троллейбусе сказал, что вот-де, мол, на самом крупном «ящике» старик Палтусов перед собранием поднимался вверх по ступенькам, чтобы занять, значит, место в президиуме, но его случайно толкнули, упал — «скорая»