Сибирские огни № 012 - 1990

другими личностями — как социальное бытие, «совместный труд», «подтвержде­ ние своих сущностных сил» в обраще­ нии с объектами и т. д. Очевидно, здесь не весь перечень. В нем не хватает ря­ да очень общих свойств, которые, по мнению других авторов, являются важ­ ными частями человеческой природы и которые действительно проявляются на протяжении всей человеческой истории. Среди них воля к господству, жажда наживы, агрессивность, ревностная за­ щита своего статуса, власти, собствен­ ности, территории, готовность к разру­ шению, эгоцентричность, рационализа­ ция эгоизма»58. М. Маркович делает отсюда, на мой взгляд, единственно возможный вывод: понятие «потенциального человеческого существа» у Маркса и после 1846 года носит ценностно-нормативный харак­ тер. А это уже кое-что. Рассматривая Маркса исключительно как ученого, мы никак не могли взять в толк, поче­ му из всего спектра исторических воз­ можностей он настойчиво выбирал лишь одну — именно коммунистиче­ скую — альтернативу. Теперь стано­ вится ясно, что такой выбор в конеч­ ном счете был мотивирован присущими Марксу представлениями о добре и зле: будущее — за «человечным» (т. е. «доб­ рым», свободным от воли к господству, агрессивности и т. д.) человеком. И в то же время мне представляется не вполне уместным вопрос, адресуемый Марксу югославским академиком: «...Ка­ ковы критерии, определяющие, что яв-: ляется истинно человеческим, решаю­ щие, какие из конфликтующих диспо­ зиций актуального поведения входят в несомненно нормативные понятия ро­ довой сущности, человеческого потен­ циала или человеческой природы?»69. Сам Маркович вынужден признать: «Маркс не обсуждает эту проблему». Так ведь иначе и быть не может. В принципе, философская рефлексия по поводу ценностей возможна. Отечествен­ ный и далеко не худший по мировым меркам образец — «Оправдание добра» Владимира Соловьева. Однако один из наиболее явных парадоксов марксизма в том и состоит, что его моральная, эк­ зистенциальная и прочая подобная фи­ лософия (чтобы не говорить о «диалек­ тике природы») вся изложена харак­ терным корявым почерком в одиннад­ цати тезисах, провозглашающих пол­ ный разрыв с философией. Еще в «Святом семействе» Маркс и его соавтор с максимальной решитель­ ностью заявили: «Если человек несво­ боден в материалистическом смысле, т. е. если он свободен не вследствие от­ рицательной силы избегать того или другого, а вследствие положительной силы проявлять свою истинную инди­ видуальность, то должно не наказы­ вать преступления отдельных лиц, а уничтожить антисоциальные источники преступления и предоставить каждому необходимый общественный простор для его насущных жизненных проявле­ ний. Если характер человека создается обстоятельствами, то надо, стало быть, сделать обстоятельства человечными»60. Мы уже видели, каковы, по Марксу, человечные обстоятельства. Ценностная позиция налицо. Выбор сделан. Но в той же мере ясно и другое: выбор этот ни к чему не обязывает меня или вас, Иванова или Петрова, он вообще не ин­ дивидуален, ибо создать такие обстоя­ тельства отдельному человеку не под силу. Тут не обойтись без «коллектива революционных рабочих», миссия кото­ рых есть добро, а деяние — благо, одна­ ко все это не меньше чем во всемирно- историческом масштабе. А потому каж­ дый рабочий сам по себе может быть носителем разнообразных пороков. Как индивид он не оценивается. Конечно, нелепо представлять Маркса преемни­ ком маркиза де Сада, но нужно пом­ нить, что он весьма высоко оценивал «Басню о пчелах» с ее главным тези­ сом: «Пороки частных лиц — благо для общества». В конце концов, и револю­ ция отчасти нужна именно для того, чтобы «свергающий класс» мог «сбро­ сить с себя всю старую мерзость»61. По­ этому и рассусоливать по поводу добра и зла нет никакого смысла. В «Классо­ вой борьбе во Франции» Маркс заме­ тил: «Нынешнее поколение напоминает тех евреев, которых Моисей вел через пустыню. Оно должно не только завое­ вывать новый мир, но и сойти со сце­ ны, чтобы дать место людям, созрев­ шим для нового мира»62. Странствую­ щим в пустыне нужен не нравственный пастырь, а опытный провожатый, хоро­ шо ориентирующийся на местности. И вот уже в «Немецкой идеологии» мы читаем: «Коммунизм для нас — не состояние, которое должно быть уста­ новлено, не идеал, с которым должна сообразовываться действительность. Мы называем коммунизмом действительное движение, которое уничтожает тепереш­ нее состояние. Условия этого движения порождены имеющейся теперь налицо предпосылкой»63. Ситуация не лишена своеобразного юмора. Если мы призна­ ём ценностное содержание представле­ ний Маркса о будущем обществе, — а я надеюсь, что в очередном комплекте до­ казательств читатель не нуждается, — то коммунизм оказывается как раз иде­ алом (одно из многочисленных опреде­ лений идеала — «ценностная конструк­ ция»), Так что же, достопочтенные классики вводят нас в обман? И здесь —мимо. Потому что после 1846 г. склон­ ный блюсти обеты Маркс никогда не обосновывал эту самую «конструкцию» сообразными ее природе способами. Не­ которые ее составляющие предлагалось (я прошу обратить на это сугубое вни­ мание) в буквальном смысле принять на веру, а стало быть — в дальнейших рассуждениях они присутствовали не­ явно. На философском языке это назы­ вается «уйти в основание системы». Вот они и ушли — не разыщешь. Впро­ чем, фундаменту, — а речь сейчас идет именно о фундаментальных взглядах на природу человека, — и место под землей. Что же касается фасада... Тут на первый план безоговорочно выходит наука, в которой, по Марксу, только и