Сибирские огни № 012 - 1990

Все это время Онищенко выжидал, стоя: когда же ему, наконец, ответят?.. Но куда там! — Номер пробы — девяносто шесть, да! — доносилось из мик­ рофона. На этом месте Онищенко клюнул носом — словно и впрямь сплюнул. Нет, в самом деле: хотел бы я знать, что от тебя, любого, оста­ нется, окажись ты на месте задавшего свой законный, значит, вопрос и ожидавшего ответа Онищенко? Вполне понятно, что по тем самым не очень ясным для нас за­ конам психологии Палтусова он чуть ли не возненавидел и вывести его на чистую, значит, воду стало для Онищенко прямо-таки делом жизни... — Сам его спрошу, сам! — не раз говаривал он потом, потирая руки в предвкушении предстоящего разговора с Палтусовым.—Сам!.. Размер ботиночек, скажите? — спрошу. Соответствует ли стандарту для члена президиума?.. А объем грудной клеточки подходит?.. А все остальное? Но старик Палтусов, явно почувствовавший неладное, проби­ рался теперь в президиум какими-то одному ему известными путя­ ми, и Онищенко никак не мог перехватить его по дороге... Нетерпе­ ние его, естественно, достигло предела, и, когда он увидал, наконец, Палтусова, который собирался как раз прошмыгнуть у него за спи­ ной, Онищенко, конечно же, забыл и о «ботиночках», и о «грудной клеточке» — заорал как последний жлоб: «Ты куда это, дед, че­ шешь, ты — куда?!». Бывает... От неожиданности. Палтусов что-то такое забормотал, но Онищенко расслышал всего одно слово: д е л о . Нет, правда: мало ли?.. Потом-то, уже сложив все, мы решили, что он хотел тихо и мир­ но объяснить, что президиум для него — д е л о ж и з н и . Но это уже потом. А сперва Онищенко, естественно, закричал: — Как, то есть, не мое дело?.. Как это — не мое?! Старик снова что-то забубнил, и на этот раз можно было разо­ брать лишь слово «родился»... Но кто же тогда мог такое предположить? Онищенко шел, как говорится, проторенными путями. Шел как бульдозер. — Ах, вот оно что! — сказал он. — Хочешь сказать, батя, что я еще не родился, как ты уже по президиумам сидел, так, что ли? Дело было как в Фермопилах, где спартанский царь Леонид занял узкий проход в ущелье: Палтусов поднимался на сцену по ступенькам, и тут-то, уже на верхней, Онищенко его и притормозил... Так как до собрания было еще почти полчаса, по сцене снова­ ли трое рабочих, меняли лампочки, что ли, и вот один из них, раз­ ворачиваясь с лестницей на плече, сильно толкнул ею Онищенко в спину, Онищенко невольно шагнул пониже и... Упали они с Палтусовым оба, но Онищенко тут же вскочил и начал отряхиваться, зато старик принялся все сильней охать да по­ станывать, и тут этот демократ-правдоискатель, Онищенко, помчал­ ся телефон искать — звонить в «скорую»... Денька через два его вызвали в наш партком, и вернулся он оттуда сильно, скажу тебе, опечаленный... Да только кто ж знал?.. Кто, в самом деле, мог предположить, что Палтусов — мало сказать человек непростой — человек просто необыкновенный, каких теперь уже, и действительно, не так много на белом свете осталось... В общем, давай мне Онищенко рассказывать: мать, мол, у Пал-