Сибирские огни № 011 - 1990

— Размахалась, дай слово сказать. — Фрося достает из того же мешка отрез цветастой материи. — С днем рожденья, Аннушка, счастья тебе да благополучия. — Да како уж нам счастье, Фрося, здоровьишка бы немного. — Будет, будет тебе здоровье, гимнастику зачнешь делать, как моя сноха, да святу воду от телевизора пить, вот и здоровье явится. На снохе-то на моей пахать можно. — Поля крутнулась — куда бы руки приложить, и к хозяйке: — Давай, Аня, чо-нить помогать ста­ нем. Раз уж первы припороли, добры-то люди только собираются, так уж давай работу. Подмести разве? Ухватила веник и взялась подметать. Фрося тоже дело нашла — картошку чистить, и как их хозяйка ни отговаривала, в горницу, где стоял уже почти накрытый стол, не прошли. Перебирали дере­ венские новости, гостя, то есть меня, про жизнь расспрашивали и про политику. — В городе-то, слышала, церковь новую поставили — правда ай нет? — Фрося даже картошку чистить перестала. Услышав, что новость, действительно, верная, облегченно вздохнула: — Слава те, Господи, одумались, к Богу стали поворачивать. А то уж совсем как конец света, — там взорвут, там потонут, а то заразу каку-нибудь подцепят, вылечить не могут. Во «Взгляде»-то видел, священника намедни показывали. При бороде при седой, а баской да разумный, я глянула, так аж всплакнула... — Запе-е-ла, запе-е-ла! Попа ей показали, дуре старой, а она в слезы кинулась. Видала я таких попов, видала! Девчонкой-то была, у нас церковь в деревне большуща — хвати, так полтыщи народу входило. Кинет каждый по копеечке, сколько будет? И робить не надо. Поп на пасху поедет, ему как надают добра, как навалят выше глаз, а куда девать? А хлеб-то стряпали — булку не обхватишь, так попадья булки эти — свиньям, свиньям! помелькивают только! А соседка наша в полюбовницах у него, у попа, была, он придет, ногу на ногу вот эдак закинет и папиросы курит, запаши-ы-сты папи­ росы... Фрося глуховата и не расслышала: — Кто курит-то? Бог, чо ли? Поля бросила веник и крикнула подружке прямо на ухо: — Поп, поп, тетеря глуха! — Да чтоб у тебя помело-то отсохло! Несусветицу таку горо­ дишь. Батюшка, он никого не неволил, сами ему дары давали. Тятя, помню, перед смертью телушку ему отказал, потому что чтил ба­ тюшку. Святы люди были, не чета нынешнему начальству. А язык у тебя, Поля... Господи, прости меня, связалась же с грешницей. — Это еще поглядеть надо! — Поля подняла над головой руку с изуродованным пальцем и снова погрозила кому-то невидимому. — Это еще поглядеть надо, кто грешник, а кто святой! — Ты вон мети, мети чишше, не оставляй мусор. Козырев же­ них симпатичный, безрукую не возьмет, раз мести не можешь. — А подь ты к номеру! Старик Козырев, с юности густо испятнанный оспой да вдоба­ вок и кривой на один глаз, недавно овдовел. Живет он рядом с По­ лей, по-стариковски рыбачит на Оби и подкармливает соседку ры­ бой, а она, в свою очередь, то бельишко состирнет, то в избе помоет. — Ты, Фрося, зря не наговаривай, — вступается Аня, хитро­ вато щуря маленькие глазки. — По-нонешнему это не любовь, а кооператив называется. Расшумелись, развеселились мои подружки, но и дела не забы­ вают: картошка почищена и варить приставлена, на полу — ни пылинки, и стол праздничный — в полном порядке, хоть сейчас са­ дись и угощайся, но гости еще не все подошли, ждем, а веселье не утихает. >