Сибирские огни № 011 - 1990

лучше и веселее. Это потом, потом, к концу учебного года опять по­ стареют их лица от теней усталости и раздражения. На низкой сцене терпеливо стояла Анна Андреевна, дожидаясь, пока заполнится зал и школьники разберутся по классам. Ее угло­ ватое от скул, без округлостей, лицо не было ни загорелым, ни осве­ женным. Она все лето ремонтировала школу. И сколько раз, навер­ ное, ежились матерые маляры и плотники от ее пронзительных команд! А сейчас она стояла выдохшаяся, но победная, как мара­ фонец на финише, и сквозь маленькие стекла очков источался ее испытующий и растроганный взгляд, будто она усмотрела то, что и хотела: ее всеобщий подарок пришелся всем по душе. В текучей, завихренной толпе Вася встретил Веру и обострен­ ным чутьем отличил ее рукопожатие от других: чуть задержала она его руку, чуть-чуть потянула к себе. Стесняясь вглядываться в ее светлые глаза, показавшиеся на фоне загара совсем прозрачны­ ми, Вася пытался угадать, скучала ли она по нему. Это пытливое гадание сбил Юрка, сжав плечи тяжелыми ладо­ нями. На его длинном лице с мощной, доброй челюстью шелуши­ лась кожа, и к веснушкам добавились расплывчатые розовые пятна. Не красавцем выглядел лучший друг, не красавцем, хотя никто ведь не заставлял его лезть под солнце, если оно ему противопока­ зано. Вон Маша Собакина, которая дисциплинированно стоит возле Агнессы Марковны, так и осталась беленькой, только румянец еще посвежел, словно она много гуляла, дышала лесным воздухом, но под солнышко ухитрялась не попадать. Притягательно, а оттого и неловко было смотреть на эту бело-румяную красивую девчонку. Тодик Фильней вернулся из Крыма и теперь, со своими мелкими кудрями и толстыми губами, походил на негра. Голос Анны Андреевны пронзил шум, как стрела, и умертвил его, тот дернулся в мелкой судороге и затих. Она перемежала по­ здравительные и наставительные слова, а полезная информация заключалась в том, что сегодня же после уроков пройдут классные собрания с выбором старост, а после них — комсомольские собрания с избранием комсоргов. Директриса диктаторской рукой насаждала демократию с первого же учебного дня, чтобы потом уже не отвле­ каться на формальности. Когда 9 «А» уединился, расселся по партам как хотел, без во­ левых соображений классного руководителя, как бывало в младшие годы, оглядел себя множеством блестящих, возбужденных глаз, то обнаружилось два чужеродных лица. — Надя Лутонина и Гриша Кацман, — представила их Агнес­ са Марковна. — Из разных причин они остались на второй год в де­ вятом классе. Мы поможем им, чтобы больше у них так не получи­ лось. Поможем? — Мое им полное сочувствие, — хрипловато пробасил Федя Данилов, — поскольку я сам висел на волоске. Светло настроенная, как и все в первый день, Агнесса Марковна улыбнулась по-гетевски снисходительно: — Твой волосок, Федя, один — немецкий. Других волосков у тебя нет. Баландин громыхнул: — Прекрасный образ, Агнесса Марковна: лысый, как отлич­ ник. Под праздничный смех Агнесса Марковна доброжелательно проворчала: — Половина твоих шуток, Юра, для меня сложные... Иди к до­ ске, будем проверять, что не выветрилось за лето. — Ла!шо1! — снисходительно подчинился Баландин, высоко вздымая над партой израненное солнцем лицо. Новички — вернее, как раз «старички», долгожители девятого класса — сидели рядышком в глухом углу за последней партой.