Сибирские огни № 011 - 1990

Михаил Щ УКИ Н КРУГЛЫЙ стол РАССК АЗ / ’''начала был сон. ^Неведомые руки властно взяли за плечи, повернули лицом на закатное солнце и легонько толкнули вперед. Тяжесть легла на спину, словно возложили железный крест. Ноги дрогнули и прилип­ ли к земле. Неведомый же голос шепнул: «Иди, не оглядывайся...» Я пошел, сгибаясь под ношей. Тянул взгляд к горизонту, но солнце там уже не светило. Метались красные пожары, уходили черные дымы в небо, и рушились деревянные избы. Я испугался, но тут явилась спасительная догадка: «Это же сон, видение, оно исчезнет, как только проснешься». И видение исчезло, хотя я не проснулся. Исчезло и забылось — я вообще плохо помню сны. Пробудился же, забыв дымы и пожары, от запаха хлеба. Лежал, не открывая глаз, слышал, как мягко похрустывают булки, видел, как с железного листа, только что вытащенного из печки, перекладывались они на стол и укутывались в чистые по­ лотенца. Именно так: видел пышные булки, чуял рукой, как поло­ тенца, горячие от них, становятся волглыми. И заиграл на душе праздник. Светлый. Давненько его у меня не было, давненько. Сразу же и захотелось — слаб, сердешный, характером — по­ хвалить самого себя, с утречка, — вот ведь, нашел время, выгадал три дня, на заботы-хлопоты плюнул, сумку с гостинцами на плечо и поехал, «радуясь, — по словам поэта, — бешеной гонке, побегу в родные края, побегу из недолгой неволи, на отдых, на мед с моло­ ком...». И-и-эх! Скинул стеженое одеяло, тяжеленное, как ямщицкий тулуп, высвободился из жарких объятий пуховой перины, прошлепал боси­ ком к окну, опушенному блескучим инеем, а в лицо мне, в глаза, прямо в самую душу, — летит по белому снегу каленое солнце. Ис­ крит, стелется режущим светом по ровному лугу, по речке с пологи­ ми берегами, по садику и — через окно — в избу. Ну, чем не празд­ ник?! А тут еще и Анна Семеновна: — С Рождеством тебя, со Христовым. — А тебя с днем рождения! Поцеловал ее в дряблую, мукой измазанную щеку, стал корить, что не разбудила, вон до каких пор провалялся, а сама чуть свет на ногах, а работы много, а гости вот-вот явятся. — Ничо, и погодят немного, ежели не управимся, погодят, не изопреют. Шибко уж спал прилежно — грешно будить. И то верно. Когда еще доведется так сладко выспаться в родном доме, где уже давно нет родных, по крови, людей. Анна Семеновна — моя мачеха. В нашу семью, выйдя за овдовевшего отца, пришла она, когда мне было шесть лет. А вскорости-гдевять лет разве срок?— з