Сибирские огни № 011 - 1990

В комнате, расположенной сбоку от сцены, стояли маленькие парты, за которые уже не втиснуться восьмиклассникам. Вера сиде­ ла на учительском столике, свесив ноги в лакированных туфлях- лодочках, и пришивала разноцветные ленты к узкому венцу. Такие венцы с лентами уже примеряли на себя девочки у темного окна, пытаясь смотреться в него как в зеркало. Там охорашивались Валя Нищенкина, Вера Ушманова, маленькая, изящная, как статуэтка, которую в отличие от Веры Стрельцовой, чтобы не путать, называли Верочкой; красивая Маша Собакина,тихая-тихая, вроде Миши Ляш- кова, с нарядными карими глазами на белом, с постоянным румян­ цем, лице; Галя Иванок, самая умная из девочек в классе, она носи­ ла взрослую прическу, стягивая волосы на затылке в узел. Ей как раз Вера и дошивала венец, не позволяя, чтобы кто-то на такой мел­ кой работе расслабил свою собранность перед выступлением. Федя Данилов сидел на парте, бормоча что-то над раскрытой книгой. Юра Баландин гмыкал, перхал, выводил ноты, настраивая свой густой, рано устоявшийся голос. Прогмыкавшись, он вдруг крепко пропел: «Дайте мне грогу стакан!» — на что Федя тотчас отреагировал: — Сходи в буфет, попроси. — Не мешай, — засмеялась Вера и сияющими глазами огля­ дела Васю. Он, должно быть, тоже засиял в ответ на такой хозяйский ог- ляд, на это ласковое подтверждение их принадлежности друг другу. — Давай я тебе заодно пришью пуговицу, — сказала Вера, — а то скоро отвалится. Вася не счел нужным удостовериться, так ли уж ненадежна пуговица на его шевиотовом (на бостон у мамы денег не было) пид­ жаке, подошел и подставил полу. Так, в близости, Вера и вывела исподнизу иголку точно в дырочку на пуговице. Ради вечера она, разумеется, сменила неизменную гимнастерку, и руки ее были от­ крыты до голубых буфиков у самых плеч. Совсем недавно она лежа­ ла с Васей на линии огня, отработанно приняв положение для стрельбы лежа — правая нога вытянута по линии туловища, левая откинута под углом. Телогрейка и лыжные брюки, заправленные в валенки, утолщали, окорачивали ее. А теперь и думать не думалось, что эти округлые руки, без следа каких-нибудь там жгутов муску­ латуры, умело владеют винтовкой. Вошла Агнесса Марковна, в бордовом платье, с узким, длинным клином выреза на груди, — массивная красавица, которая где-ни­ будь на светском балу могла бы блистать, как Элен у Льва Толстого, — пожилая красавица, совсем не из того мира привлекательности, в каком жили восьмиклассники. — У нас все хорошо? — спросила она с неуверенной надеждой на добрый ответ. — Скоро надо начать. Не подведем? Ее обнадежили вразнобой, и, остановив взгляд на Васе с Верой, она сказала умиленно: — Хорошо! Приподняв светлую бровь, Вера мельком взглянула на Васю в упор, будто выстрельнула, и покраснела, а Васей овладела смущен­ ная неясность от этого взрослого узаконения их любви. Восьмиклассники не так уж мало наскребли для своего концер­ та. Ну кто бы мог подумать, что грубый Федя Данилов, у которого всегда как бы наготове были кулаки, наизусть знает все стихотворе­ ния Твардовского про деда Данилу — и как Данила подгулял, и как Данила помирал, и как со своей старухой ругался, и как мылся в бане, и как ходил в лес. Не из-за сходства же своей фамилии с име­ нем деда вызубрил он такую уйму, когда, например, стихи того же Лермонтова одолевал чаще всего на тройку, а «Лорелею» Гейне, ко­ торую учили по-немецки, так никогда и не одолел.