Сибирские огни № 011 - 1990

Так он опять не узнал, трус он или храбрый. В прошлом году ему тоже пришлось испытать себя, но еще бо­ лее безрезультатно. Они втроем, мама и он с Элькой, пошли тогда в кино. Вася не обратил особого внимания, что в фойе заговорил с мамой мужчина — мало ли у нее знакомых! Но когда они сели в зале, мама, отвернувшись от Эльки, с испугом прошептала: — Вон тот человек привязался ко мне... Ты помоги, чтобы он от меня отстал. Впереди сбоку сидел здоровый дядя в хорошем пальто, с грубой и, как, естественно, показалось Васе, зловещей физиономией. Нос у него был круглой шишечкой, вроде как у Моти, рот тяжелый, широ­ кий, губы словно расплющились одна о другую и растеклись поперек лица. С презрением и боязливостью Вася возмутился тем, что такой некрасивый и неинтеллигентный тип осмелился ухаживать за ма­ мой. Хоть бы подумал да сопоставил, на что претендует! Весь сеанс накипала тревога: как он будет отваживать этого типа?.. Кричать, чтобы народ собрался, — позорно... Все-таки тлела трусливая надежда: когда он молча набросится на здоровяка, а тот начнет его лупить, народ и сам сбежится... А главное, это было неот­ вратимо: ведь кроме него, Васи, абсолютно некому защитить маму. Тут ничего не поделаешь, ни от чего не уйдешь, хоть на смерть ки­ дайся. С такой обреченной готовностью и к крови, и к смерти Вася вы­ шел из кинотеатра, весь вытянутый, с опущенными кулаками. Он заметил в толпе того типа и загородил от него маму. Элька восхи­ щенно высказывалась насчет кино, мама отвечала с улыбкой, но Ва­ ся улавливал ее нервные придыхания. Они прошли по Красному проспекту квартал до дому. Вася ог­ лядывался, но типа больше не видел; вошли они под арку ворот, ведущих во двор, но и там никого не было; посмелее, хотя и насто­ роженно, вступил он в подъезд — там тоже было пусто. Они захлоп­ нули дверь в квартиру с таким облегчением, с каким, наверное, пре­ следуемый рыцарь въезжал в свой замок и за ним поднимался мост, делая жилище неприступным... Так что и в том случае Вася не определил у себя ни храбрости, ни трусости. Только стыдно было за дрожание души, да за пугливое озирание по пути до дому, до крепости с поднятым мостом. Сегодня, по крайней мере, не успела душа задрожать, так не­ ожиданно и довольно победно все свершилось. Не понимал еще Вася, что его поколение выросло вовсе не трус­ ливым по той причине, что безысходный, как сон, как мистика, ужас перед мертвыми дверями был самым страшным потрясением в жизни. А все остальные страхи, какие довелось испытать, были уже по сравнению с тем малы, одолимы. Назавтра первым уроком была история, но Вася вошел в класс не с дрожанием, а наоборот, с неким затвердением души, словно приобретенный опыт говорил о бесполезности метаний перед неот­ вратимостью. Дрожать, метаться и трусить можно в поисках выхода, а если его нет, если выход от тебя не зависит, то и ни к чему все это. Девочки и ребята с утра были свежими, умытыми, розовыми с мороза и такими ласковыми, теплыми, словно со вчерашнего дня сильно наскучались друг по другу. Николай Иванович, как всегда, вместо приветствия буркнул: «Садитесь!» Его бесстрастные светлые глаза, увеличенные толстыми стеклами очков, казались выпуклыми. Объявляя тему урока, он, по привычке, зашагал между партами и положил перед Васей тетрадку. Вася редко когда ощущал в себе такое спокойствие, с каким не­ брежно, вроде бы всего лишь отыскивая чистую страницу для про­ должения конспекта, стал перелистывать ее. Он не спеша долистал- ся до рисунка и увидел на его месте четкий, как по линеечке, фио­ летовый прямоугольник, закрашенный такими же чернилами, каки