Сибирские огни № 011 - 1990

Последнее требование комитета еще больше погрузило его в уныние: в школе создан драмкружок, руководить будет настоящая актриса, надо найти таланты. — Как их найдешь? — пробормотал Вася, подразумевая себя. Комитет угодил в его тайну. Сколько сцен из Шекспира и Вик­ тора Гусева1 разыгрывал он дома, когда оставался один! — Кто ищет, тот всегда найдет, — пропела Вера фразу из пе­ сенки нового кинофильма «Дети капитана Гранта», пропела точно, с абсолютным слухом, как бы устыдив мимоходом Васю еще и за то, что петь он не умеет, и сказала весело: — Проведем классный вечер самодеятельности. И повеселимся, и таланты выявим. Она положила блокнот с новорожденным планом в полевую сумку — вероятно, отцовскую, — заменявшую ей портфель, и щелк­ нула металлическим язычком застежки. Они вышли из школы, и классический сибирский мороз — су­ хой, солнечный, не знобящий тело, а только жгущий открытые час­ ти лица, — тотчас слепил ноздри при вдохе, защекотал кончики ушей. Но Вася не опустил меховую опушку своей круглой финской шапки с кожаным верхом. Его воронежский склад оказался все-таки не очень подходящим для Сибири. Мама, например, вообще в такие морозы заболевала, будто вынесла пытки, возвращалась с работы скукоженная, умень­ шившаяся в размерах, укутанная до глаз шарфом. В прихожей ка­ кое-то время она еще не высвобождала рук из старенькой муфты, отходила сперва, распрямлялась. Кто знает, может, Вася бессознательно одолевал в себе такой несчастный мамин вид, но вот уже восемь лет из своих пятнадцати он упрямо воюет с сибирской зимой, с тех пор, как приехали сюда из Воронежа. Не раз он обмораживал уши, нос, щеки, но никогда не опускал опушку шапки и не закутывался до глаз шарфом, разве что поднимал воротник, когда уж совсем становилось невмоготу. Была у него еще и такая придурь, наряду с «пачканьем» в тетрад­ ках. Он видел, как вокруг спешат закутанные люди, сознавал, что никто в этом беге, подгоняемом морозом, не намерен рассматривать его, — но вот поди ж ты! — с опущенной шапкой и с закутанным носом он сам себе казался жалким до противности. Он не мог выно­ сить себя такого. Ну а сегодня мороз вообще был не так уж силен. Тем не менее Вера повернула к Васе лицо, забавно и мило выглядывающее из подвязанного треуха, и спросила: — Ты почему уши не опускаешь? — Да нужды нет. Она взялась рукавичками за Васину «финку» и сама отогнула книзу опушку. — Думаешь, в прошлом году ты красивее был, когда неделю ходил с огромными красными пельменями вместо ушей? Вася ужаснулся: зачем Вера запомнила его таким нелепым, когда он потряхивал при каждом шаге обмороженными тяжелыми ушами? В опущенной шапке, в самом деле, стало уютнее. И здесь, на улице, среди прохожих, они были с Верой более наедине, чем в пус­ том классе. Там деловито мельтешили тени соклассников, для кото­ рых составлялся план, а сейчас все сосредоточилось только в них двоих... И Вася понял, что любит Веру. К сожалению, провожать ее было некуда — она жила напротив школы в одноэтажном деревянном домике. Вася шел домой один, потирая нос рукавичкой, а в голове медленно кружилась грустная фраза из популярного танго: «Пусть надолго останется тайной...». 1 Популярный до войны поэт и драматург, автор пьесы «Слава», киносценария «В шесть часов вечера после войны», песни «Полюшко-поле» и др.