Сибирские огни № 011 - 1990

В том фильме — жестокость и горе. Да нынче он всей немотой Кричит, что трагедия моря Страшнее трагедии той. {Мне как-то казашка сказала. Следя за полетом орла: «Земля умерла без Арала, Родная земля умерла...») Там блекнут лучи из-за пыли, Там лица бледнеют скорбя... Не мы ль эту землю убили — Как в фильме — убили любя!!. На что уж, казалось, бессмертны. Уже умирают моря И реки, и древние кедры... И мама. И мама моя!.. 4 Беловодье, край родной, В душу бьющий свет. Не встречались мы весной Вот уж двадцать лет. Чуть хмельной и шебутной Мнет сугробы март. Ты прости мне, край родной. Что тебе не рад. (А бывало ведь — лечу. В сердце счастья звон, И подобен я лучу — Целеустремлен]. Тот же гордый контур гор. Тот же городок. Ну а шаг мой так не скор. В горле встал комок. Черно-белый, ледяной Вал тревоги крут. Вот он, вижу, дом родной... Ноги не идут... 5 Плачет сестра на плече, Темен лицом отец. Думал помочь. А чем! Это почти конец. Рвется за стоном стон. Маму терзает боль. Это не страшный сон. Страшная это быль. Слово найти! Как! (Звуком слова врут!..] Висельник ищет так Тщетно ногами грунт. Чуда не будет, нет — Никнут сестра, отец. Тьму не распорет свет. Это почти конец. 6 Прошлым летом, жарким, лучезарным И однообразным потому. Чуть осовремененным Базаровым Я гостил в родительском дому. Заняты друзья или в отъезде!— Выдалась «пустая» полоса. И кружила — вот уж любо лезть ей! — Скуки неотвязная оса. В пруд ли утром удочку закину — Благо, если клюнет раза три. Или над листом сгибаю спину, Ну а толку — плюнь и разотри!.. И валяюсь с книжкой пресноватой. Будто бы унылый сибарит. Мама словно в чем-то виновата: «Скучно с нами стало...»— говорит. Нет бы отшутиться беззаботно, Выспросить об этом и о том!.. Мысль моя клубится неохотно: «Как-нибудь... когда-нибудь... потом...» Так вот и обрушил многотонно Глыбу неожиданного льда. Нынче не слова, а только стоны. И клубится: «Как теперь!.. Когда!!..» 7 Если б только одна вина — Не одна она, не одна!.. Сколько было за все года Этих глыб и осколков льда!!. Бьет озноб. Не помыслю спать. Ночь. На кухне сижу опять, Как когда-то давным-давно: И в душе и вокруг — темно. Не найти мне слова никак, Чтоб они разорвали мрак: Могут чудо слова творить. Если вовремя говорить... Вот в проеме отец возник — Шепот, словно истошный крик. Осознанья вошла игла: «Вот и кончено... Умерла.» 8 Самый страшный день в самый страшный год: Топором я ломаю лед. Воздух прошлых дней — пузырьки во льду. Я ломаю лед и в ведро кладу. Наберу с горой — и скорее в дом: Маму я теперь окружаю льдом.