Сибирские огни № 011 - 1990

стену несгораемый шкаф, где должна храниться секретная переписка, но там чай, электрические лампочки, сапоги, плакаты, лозунги и проч. Взяты: а) сек­ ретный циркуляр ПП ОГПУ по ЗСК за № 011 от 13/V-30 г.; б) секретное отно­ шение ОГИЗа за № 685 от 22/И-ЗЗ; в) угловой штамп б/ Томского отделения Сибирского Союза писателей; г) до 30 экз. литературы, как-то: сочинения Троцкого, Сырцов «Пройденный этап и наши задачи», Деборин «Последнее сло­ во ревизионизма» и т. д. Кроме того, отобраны 53 экз. беллетристики (новин­ ки); д) разная личная переписка и ад­ реса Тихменева (1 папка). А дома у Тихменева по улице Ок­ тябрьской № 6 (квартира 4) тоже с яв­ ным запозданием обнаружены книги Троцкого, Бухарина, Зиновьева, Марко­ ва и других авторов (всего 144 экзем­ пляра), которые следовало уничтожить — согласно циркуляру Главлита. Еще одно отягчающее обстоятельство: Тихменев в прошлом — белый офицер, сочувствовал эсерам. И помощников на­ брал под стать себе: заведующий экспе­ дицией и отделом подписки Томского Книгоцентра ОГИЗа В. Э. Вильчевский — бывший белый офицер, зав. транс­ портным отделом В. И. Миллер — быв­ ший доброволец колчаковской армии, упоминавшийся уже В. И. Колосов — служил у Керенского, В. А. Феофанов, помощник заведующего художествен­ ным магазином Книгоцентра—торговец с большим дореволюционным стажем (27 лет проработал у П. И. Макушина), В. М. Поспелов — сын диакона, Ф. Н. Анашин, инструктор-массовик Книго­ центра, был писарем и каптенармусом в армии Колчака, зять бывшего графа Массальского... В 1932 году, в нарушение распоряже­ ния Томского горсовета, Тихменев не представил в административный отдел списка на военнообязанных, за что ус­ ловно был осужден на один год прину­ дительных работ. Теперь это ему по­ ставили в вину как укрывательство «классово чуждых элементов». Сама ло­ гика событий, атмосфера того времени подсказывала следователям, каким об­ разом они могут отличиться. Ну, конеч­ но, раскрыв в «умственном центре Си­ бири» группу заговорщиков из числа «бывших». И они с энтузиазмом принялись за дело. Запугиванием, «особым» тюрем­ ным режимом, обещаниями «учесть чи­ стосердечное признание раскаявшихся» они выбили нужные им показания сна­ чала из журналиста, члена Союза пе­ чатников редакции «Красное знамя» А. И. Огурешникова (бывший белый офицер), потом из Вильчевского, Коло­ сова, Поспелова, других работников книжной торговли и предъявили их показания главному обвиняемому. В этих показаниях говорилось о том, что все они завербованы в контрреволюци­ онную организацию Тихменевым, под его руководством — осознанно — сры­ вали торгово-финансовый план, «зато­ варивались», прятали политическую литературу, продавали нелегальные из­ дания, готовили свержение Советской власти, вели всевозможную вредитель­ скую деятельность. Запугивали, применяли недозволен­ ные приемы следствия и к Тихменеву. В конце концов принудили и его к самооговору. Однако его показания на многих страницах обличают не столько его самого и его «группу», сколько те вопиющие беспорядки в книжной тор­ говле, которые лихорадили страну уже в двадцатые и особенно в тридцатые годы. «Ряд действий всей системы ОГИЗа, — с болью говорил на допросах Федор Иванович, — в целом можно квалифи­ цировать как действия явно вредитель­ ского характера... В результате на мес­ тах хронически ощущался острый голод на первоочередные насущные книги, непосредственно связанные с индустри­ ализацией страны, с задачей быстрой подготовки инженерно-технических и прочих кадров, и одновременно изли­ шек книг третьестепенного значения, которые на длительное время оседали на книжных полках... Почти совершен­ но прекратились однотомные издания классиков и не покрывали даже 10% спроса... По вопросам включения тех или иных названий в тематические пла­ ны и по вопросам тиражирования в центре шла какая-то борьба... Устойчи­ вость политики «голодных тиражей» на основную книгу иллюстрировал даже Политиздат. 1931, и особенно в 1932, году, рядовой партучетчик не имел возможности купить нужные книги в рознице, и студент, и ассистент, и парт- тысячник, и даже преподаватель той самой партийной дисциплины, по кото­ рой учебник издан. Так незначительны тиражи, что шло распределение по на­ рядам горкомов и райкомов партии... В то же время пылились на полках Скворцов-Степанов, Р. Люксембург «Со­ чинения», т. 2; «Основы политической экономии», «История буржуазного жен­ ского движения» Розенберга, «Субъек­ тивная школа в политэкономии» и др. ЦК партии обратил внимание на эту ненормальность и постановил от 15/УШ: издание основной и массовой партий­ ной литературы и классиков марксизма изъять из ведения ОГИЗа и передать Партиздату. Созданы специальные ма­ газины Партиздата. Один из них — в Новосибирске. В результате Книгоцентр стал еще меньше удовлетворять парт- книгой массы, ибо тиражи не увеличи­ лись, а уменьшились. Экономя 30% на скидке, которую он должен делать Кни- гоцентру на основании постановления Наркомторга, Партиздат предпочитал без скидки непосредственно пересылать потребителю. Литературу эту Партиз­ дат мог послать в иногородние горкомы и учреждения только наложенным пла­ тежом. В Томск из Новосибирска посы­ лались эти книги в порядке разверстки, по договоренности Партиздата с Сиб- крайпарткомом. Так как разверстыва­ лось все, что издавалось Партиздатом, то на местах, в горкомах, стали оседать излишки от выкупленной, но не про­ данной литературы. Горком терпел убытки, так как посылали ему книги по стоимости номинала, а к ней — почто