Сибирские огни № 011 - 1990

угодно зарезервировать местечко для вашего покорного слуги. Общее внимание, естественно, фокуси­ ровалось на «святой троице», в первую очередь — на Деде, как с чьей-то шут­ ливой подачи сразу же начали (заглаз­ но, конечно) именовать 57-летнего, но вовсе не казавшегося стариком, Лаврен­ тьева. Ему было жарко, он скинул пид­ жак, оставшись в пестрой ковбойке с закатанными рукавами и расстегнутым воротом. Над толпой блестел на солнце высокий, в пол-лица, лоб, который уди­ вительным образом сочетался с добры­ ми, по-детски беззащитными губами. Было видно, как они время от времени кривились в попрекающей усмешке, обращенной к неведомому оппоненту и сопровождаемой безадресной репликой: — Ну, и чем хуже Минусы?.. Так зачиналось. Потом были горы вздыбленной земли и горы ощетинив­ шихся корнями пней, котлованы, над которыми спешили выплакаться все тучи планеты, нагромождения бетонных блоков и поддонов с кирпичами, мыка­ ющиеся в темпе дистрофиков стрелы башенных кранов, а рядом со всем этим, посреди всего этого — палатки, вагон­ чики, балки, в которых и жили, и ста­ вили первые эксперименты. Потом бы­ ло первое новоселье, которое справил Дед в бревенчатом домике, поставлен­ ном в долине, которую впоследствии на­ рекут Золотой, и был первый трехэтаж- ник Института гидродинамики, и первая бутылка шампанского, разби­ тая об его «киль», поскольку он первым пускался в плавание по волнам Боль­ шой науки Сибири. Среди бесчисленных, порою каждо­ дневных вариаций на тему слова «пер­ вый» старожилам запомнился и первый конкурс доморощенных остряков, где первый приз присудили незамысловато­ му плакатику со словами: «Обезьяны в Сибири не выживают». Его после дове­ лось увидеть в прихожей у Лаврентьева с карандашной припиской под текстом: «Тем хуже для обезьян!» Через какое- то время здесь добавилось еще одно карандашное резюме: «И для арбузов тоже!» Минуса, как видно, продолжала напоминать о себе. Но вернемся в те дни, когда силуэты башенных кранов в Академгородке вос­ принимались как принадлежность пей­ зажа. Немногие, мне думается, той по­ рой осознавали, какую ношу взвалил на плечи человек, вознамерившийся прорубить на берегах Оби окно в науку, — какую ношу взвалил и какая забота взимала главную дань с души. Судя по обмену мнениями в журна­ листском котле, зрительское восприятие сосредоточилось на чисто внешней сто­ роне дела — на той самой принадлежно­ сти пейзажа, всем хотелось, чтобы как можно быстрее набирали высоту этажи. И всем верилось, что и Дед спит и ви­ дит, когда его призовут кропить шам­ панским очередные лабораторные кор­ пуса, жилые дома, школы, детские са­ ды и ясли, больничный комр^е^С. Дом ' ученых... Само собой, он не прятался от строи­ тельных неурядиц, не обходил внима­ нием задержки с поставками оборудо­ вания для будущих лабораторий, вле­ зал, подчиняясь диктату заложенных в него генов, в мелочные хлопоты, кидал­ ся, не боясь обжечься, тушить конфлик­ ты, без которых не обходится ни одно большое дело, но все это, отнимая вре­ мя и силы, не обременяло душу, не бы­ ло главным. Главная забота была — наполнить поднимающиеся этажи чело­ веческим дыханием, заложить основы научного потенциала, сформировав не просто коллектив исследователей, а дружную артель подвижников, патрио­ тов нового «науч. объединения». Горький утверждал: талантливый че­ ловек талантлив во всем. На примере Лаврентьева справедливость постулата подтверждается с особой наглядностью. Талантливый ученый, талантливый ор­ ганизатор науки, Михаил Алексеевич был еще и талантливым собирателем талантов. С первых дней пребывания в Сибири он принялся за их целеустрем­ ленный поиск. Конечно, ему удалось за­ ручиться согласием на переезд в Сибирь ряда исследователей с мировыми имена­ ми (в нескольких случаях — вместе с их школами), однако главная ставка де­ лалась на привлечение подающей на­ дежды, способной дерзать молодежи. Кто может сегодня с уверенностью сказать, по каким именно признакам удалось Деду разглядеть в толпе моло­ дых математиков, биологов, физиков, историков, химиков будущих звезд пер­ вой величины? Таких, например, как сменивший его на посту председателя Отделения, а ныне возглавляющий Ака­ демию наук СССР Гурий Иванович Марчук, как лидер сибирских генети­ ков Дмитрий Константинович Беляев, на протяжении нескольких лет стояв­ ший во главе Всемирной генетической федерации, как первый директор Инс­ титута ядерной физики, генератор дерз­ ких и плодотворных идей в физике микромира, автор вошедшего в сокро­ вищницу мировой науки метода встреч­ ных электрон - позитронных пучков Андрей Михайлович Будкер, как заслу­ живший всепланетное признание архе­ олог Божией милостью Алексей Павло­ вич Окладников, как получивший Ле­ нинскую премию 1990 года за результа­ ты мирового класса в органической хи­ мии Валентин Афанасьевич Коптюг — нынешний председатель Отделения, не­ давно избранный, помимо этого, Прези­ дентом Международного союза по тео­ ретической и прикладной химии... Список можно без труда увеличить, по меньшей мере, в десять раз, и все имена будут знакомы читателю, они на слуху и в стране и за рубежом. Но я верю, корифеи не посетуют на меня, увидев, что принадлежавшее им по пра­ ву место отдано рассказу еще об одном дерзновенном эксперименте Деда, умев­ шего, как никто другой, думать и за­ ботиться о будущем. ...Просторный зал гудел от ребячьих голосов, мальчишки и девчонки школь­ ного возраста спешили занять места, привычно оставляя свободным первый