Сибирские огни № 010 - 1990

— Ненавижу пикники. — А может, ОН тоже иногда озадачивается: не сад ли он чей- нибудь? И для какой дальнейшей цели существует? — Уймись, Феликс, — говорю. — Матрешка — дурная модель мира, она продолжается в обе стороны до бесконечности: микробы— сад растений, растения — сад людей, люди — сад бога, бог — чей сад? Эта модель выражает только бессмысленность мира. Надо, чтоб линия замыкалась в круг, несколько замыкающихся моделей есть... Но вопрос, для чего этот замкнутый цикл закручен, кем и для чего — остается. — Да! — решительно одумался Феликс, размахивая пучком редиски. — Чего это я? Мир не представляет для меня теоретическо­ го интереса, только практический. На электроплитке доваривалась картошка, Олеся резала хлеб, тут же сгоняя с него мух, она уже натянула платье, а дед был при­ наряжен в свежую клетчатую рубашку. От радости приподнятого духа он не мог сидеть. За десятилетия преподавания он привык к окружению юности и нуждался в ней, но на пенсию ушел почему-то сразу, как исполнилось шестьдесят, — два года назад. А волочился, наверное, за студентками! Так и ходит, только что не пританцовывает, как голубь, вокруг стола, который накрывает Олеся в притворной своей невозмутимости. — Когда я что-нибудь рассказывал моим студентам, у меня бы­ ло ощущение, что я заполняю в их сознании реальные пустоты, я с о з д а ю умы. А мой родной внук Слава всегда был для меня уже готовым существом, не подлежащим доводке моим ремеслом. Мне казалось, он заведомо знает все, что я ему скажу. У меня с ним — ощущение полной своей профессиональной бесполезности. Хитрый какой дед: он говорил с Олеськой, с нежной нашей Офе­ лией о б о мн е , но при этом внедрял в нее понятие о себе самом — чтобы меня в конце концов и вытеснить, а самому укорениться... Ко­ нечно, абсолютно бессознательно. — Дед, животные сообщаются телепатически. Нам с тобой неза­ чем обмениваться сведениями: мне от тебя все передалось органиче­ ски. Кстати, и Платон говорил, что наши рассуждения — от ущерб­ ности, а не от развития. А самое достоверное знание — органическое. Дед поглядел на меня язвительно: — Но с твоим отцом у тебя, следовательно, тоже органическая связь? Однако, если ты так же органически усвоил его понятия, как и мои, ты должен был бы треснуть пополам. В одном организме столь разные понятия ужиться не могут! Метнул заносчивый взгляд. Ох дед! Никакой интеллигентности не хватало, чтоб скрыть эту ненависть к зятю. Мы сели за стол, дымилась вареная картошка, масло таяло, сте­ кая по горячим ее бокам, хрусткая зелень поблескивала, дед разво­ дил костер своего красноречия, толком не понимая, что его подожгло. Хотя нежная наша Офелия менее всех была способна оценить его козыри. Зацепив вилкой несколько кружочков редиски, сочащейся фиолетовым соком, с налипшей зеленью укропа и лука, он, любуясь этим натюрмортом, рассказал: — Однажды Диоген мыл себе зелень к обеду, а мимо шел Арис­ типп. Диоген покичился: «Если бы ты умел питаться зеленью, тебе не нужно было бы пресмыкаться перед тираном!» На что Аристипп ему ответил: «Если бы ты умел водиться с людьми, тебе не приходи­ лось бы мыть себе зелень!» — и отправил редиску в рот и захрустел. А я ему испортил все удовольствие: — Дед, чуть не забыл, тебя просили зайти в твой институт. Тебя разыскивали. Короче, просили, чтоб ты обнаружился.