Сибирские огни № 010 - 1990

племени, щегольством и своим вкусом отличающегося. Все, если мно­ гочисленны или если дышали благорастворением юга, любили пляс­ ки и пособляли самозабвению на севере мухомором, на юге — за­ кваскою молочною; все платили за жену вено. Словом, древнеазий- ский северный тип не начинал еще стираться ни с лица, ни с души наших земляков. И . Мы оканчиваем период в такое время, когда толпы муже­ ственных, хотя и необразованных соотчичей, случайно побеждаемых, но в душе непобедимых, проникли на Амур, проплыли западный бе­ рег Ламы, коснулись взморьев Студеного моря, не в одной притом точке, всегда с неизменным безотчетным словом: ясак царю! О, это слово, жестокое в ушах иноплеменников, есть всемогущее слово духа сильного, обрекшегося на служение отечеству и престолу! Оканчива­ ем, говорю, в такое время, когда Сибирь явственно обрисовалась в своем исполинском пространстве, — когда орды, покоренные винтов­ кою, потом убавленные оспою, расположились к мирному повинове­ нию, а соседственные, утомясь от частых попыток, или откочевали, или начали при новых поколениях признавать Сибирь соседкою веч­ ною, — когда тайши торготские, с 1621 до 1646 г. появлениями на степях сопредельных возбуждавшие в Тобольском воеводстве негодо­ вания, вовсе перебрались за Яик и поддались России, — когда кич­ ливый контайша, основатель владетельной династии (с 1635 по 1758 г.) чжунгар, конечно, странный по докучливости, но умеренный против Сибири, был заменен преемником неславным,— когда и чван­ ливый Алтын-хан, монгол столь же презренный по вероломству, сколь низкий по корыстолюбию, вышед из среды живых, перестал лгать под пластом земли. Повторять ли здесь, что четь Вахрамеевская, впоследствии раз­ росшаяся в три области (Тобольскую, Томскую и Якутскую), испы­ тала многие превращения, многие утраты от раздельности управи- тельной, особенно на Амуре? Приказу Сибирскому был наилучший урок, чтобы отдать главное начальство одному из местных воеводств, как могущему ближе наблюдать и пособлять отдаленным краям Си­ бири, но история показывает только некоторое предпочтение, уступ­ ленное Тобольскому воеводству в конце I или в начале II периода. Предпочтение сие состояло в подставлении тобольских чинов на убылые воеводские места в Илимске и Нерчинске, также в обеспече­ нии Нерчинска военными и жизненными припасами посредством Енисейского воеводства, в безвозбранном препровождении к Енисею крестьян из Верхотурского ведомства и т. п. Нет бумажного акта, чтобы Тобольскому воеводству присвоялось первенство над прочими областями, но есть случаи. Не к личному ли достоинству воевод надобно это относить? Повторять ли, что областные правления, занятые преимущест­ венно сборами зоографического богатства, не обращали внимания на устройство городское и крепостное. Несмотря, что на Амуре явились пред нами укрепления или городки из битой земли и что в одном из таких Степанов, с V18 долею людей против неприятеля, превосходив­ шего еще числом огнестрельных орудий в пять раз, удержался с че­ стью, начальства продолжали сооружать остроги и общественные здания из бревен. По всей Сибири не было каменного ни казначейст­ ва, ни алтаря, кроме печей из битой глины. Остроги иногда робели от поджогов, леса горели от палов, но воеводы, жившие как бы вро­ вень с лесом, считали пожары попущением Божиим или случаями к расчистке дремучих лесов, как и сам Сибирский Приказ еще не по­ мышлял тогда предписывать о предупреждении лесных пожаров для соблюдения даже соболиных и других звериных ухожей. Мы пере­ сказываем это без всякой мысли винить кого-либо в Сибири за не­ знание благоустройства в первой половине XVII века. Довольно и того, что воеводы даже уездные берегли свои остроги от неприятелей