Сибирские огни № 009 - 1990

на сидении в кресле в углу ее вечерней комнаты. Но все-таки проявил к ней интерес... И еще она заметила, что на нее поглядывает один бородач в ав­ тобусе. Говоря словами той же Вики: глаз на нее, Лизавету, поло­ жил... Когда ездишь изо дня в день в одно и то же время одним и тем же транспортом, поневоле запоминаешь лица попутчиков. У борода­ ча Лизавета запомнила не столько лицо — их теперь развелось, уса­ тых да бородатых! — сколько рухси. Они ее прямо-таки потрясли. Да­ же испугали, и не на шутку. Начать с того, что эти руки все время что-то теребят: то билет, то краешек сумки, то газету... «Руки садиста», — подумала Лизаве­ та, увидев их, и ужаснулась. Потом, преодолев внезапный и нелепый страх, она присмотрелась — и руки вызвали у нее гадливость: они как будто приставлены к бородачу от другого человека. Бородач был смуглолицый, красивый, яркий, а руки — белые, широкие, как из теста или от другого человека. И вот этот тип, который ее пугал неизвестно чем, но который тем не менее посматривал на нее с любопытством и кому она успела при­ думать имя, биографию, профессию и возраст, сел в автобусе рядом с нею, чем взволновал и встревожил ее невыепавшуюся душу. Лизавета уже задумчиво дремала, как обычно, когда возникала возможность посидеть в теплом автобусе... И вдруг обнаружила с не­ годованием, что бок бородача недопустимо приблизился к ее шубе. Она не стала показывать свое негодование, не открывая глаз, отодви­ нулась сколько было возможно к кабине шофера и посидела так, ожидая реакции соседа. Реакция была проста как мир: бок придви­ нулся тут же, еще плотнее... Лизавета скосила глаза в сторону боро­ дача: ну да, и винить-то соседа трудно — третьей на их длинное си­ денье опустилась толстенная баба, она и создавала, собственно, кри­ тическую ситуацию в их рядах. Но Лизавета не оправдала борода­ того соседа. «Мог бы и встать», — подумала она, вспомнив и ранешние его «прегрешения»: не пробил ей однажды талон, хотя видел, что ей трудно дотянуться до компостера, не уступил место, когда она, запы­ хавшись, однажды вбежала в автобус... Разве мистер Лоусон так поступил бы? Конечно, он подхватился бы сейчас с места — с извинениями... И не стал бы вжиматься в про­ странство между двумя дамами... Бок жался к Лизавете неотвратимо. От бороды соседа тянуло знакомым запахом. «Французской водой пользуется, подлец», — подумала Лизавета, с болыо вспомнив любимого и проклятого муяса, который тоже поку­ пал эту воду. Дальше отодвигаться было некуда — перед носом Лизаветы было уже стекло кабины. Она еще раз оглянулась на соседа — тот дремал, будто все происходящее его вообще не касалось. «Ах, так! — вскрикнула про себя Лизавета, особенно и не разду­ мывая в такую вот вздернутую минуту. — Ах, так!» Она просунула левую руку под его локоть, положила голову ему на плечо и совсем притихла от теплоты и французского запаха. Бородач закаменел. Она уже держала в голове пару оборонитель­ ных фраз на случай его громкого возмущения, но бородач не молвил ни слова, не открыл глаз и не шевельнулся. Положение было нелепое: несмотря на тесноту, на них смотрели. Покачавшись на каменном плече соседа, Лизавета подняла голову и отпустила его локоть, а бородач подхватился и помчался к выходу, буравя толпу. Остановка была на половине трассы — бородач же вы­ ходил, как правило, на конечной вместе с Лизаветой. Но... мелькнула его борода в открывшейся двери — и он выскочил на тротуар.