Сибирские огни № 009 - 1990

ТРАФАРЕТ Ом проделал известкую, в общем, дорогу: 13мир явился, как все, беззащитен и гол. Рое, пеленки мочил, ползать стал понемногу. Встал, упал, научился ходить — и ушел В жизнь большую от мамы. А, впрочем, сначала Покидал ненадолго родительский дом: «В жизнь большую» — на первых порах означало Детский сад по соседству. И школу потом. Там, за партою, первое стихотворенье, В смутных грезах о славе, явилось на свет. Дальше — снова известных путей повторенье: Ловля счастья в редакциях местных газет. Наконец-то — Издательство! Важная веха... Осознал: слишком гордые тут не в чести... Первый сборник, пьянящее чувство успеха... «Хочешь новой удачи! Обмой, угости...» Череда бесконечных собраний, решений — Суета, невзначай подменившая жизнь. Математика сложных людских отношений: С тем дружись, с тем борись, с тем за стол не садись. Ты — в команде, ты —свой, ты — как все, ты — со всеми. Приспосабливайся, пресмыкайся, душа! Только слушай порой, как проносится время Высоко над тобою, шумя и шурша. Ты достиг, ты добился, вписался, дождался. Стал как все. Будто вовсе на свет не рождался! * * * Первый снег... Все ново, незнакомо. Вопреки безжалостным годам... Как мальчишка, выбегу из дома Подивиться собственным следам! Перевел с алтайского Илья Фоняков Роман РУГИН НЕДРУГАМ Ночевал в семи краях тайги. Переплыл семь рек бурлящих. Семь штормов буранных не смогли закружить в снегах свистящих. Видел я семь очень важных Дел. Тьму делишек мелких видел. Я не знаю, был ли всюду смел. Знаю: честных не обидел. Время так запутывало путь. Подменяло расстоянья, что споткнусь, казалось, где-нибудь, оборвется нить дыханья. Те, что в переходах важных Дел мелкие вершат делишки, мне такой готовили удел... Вам не повезло, людишки! Вам я не прибавил черных сип. , ,ч Те сердца«'что подло бьются, пусть за то, что я переносил, черной кровью обольются. Пусть же туески гнилых затей, где в плодах немало яда, топчут ноги праведных людей, сохранивших ясность взгляда. Семь дорог пробил я, семь дорог. Семь преград не удержали. Веем врагам я вновь сказать бы мог то, что говорил вначале: «Верные друзья мои со мной. Злобность зря чернеет, рея: жизнь готовы мы любой ценой сделать лучше и добрее». * * % В мыслях тревога и в сердце тревога... Стоит подумать о крае своем, хочется крикнуть мне: *:м эпцоиэоп ш-йй$ 5