Сибирские огни № 009 - 1990

Утром с трудом отрывали головы от подушек. Солнце и непри­ вычная работа сделали свое дело. Вот она — избалованность конди­ ционерами, газводой и прочими благами цивилизации! Болели руки и ноги, кто-то сосал валидол. Несмотря на это, выехали в поле все, кроме Вики. Ты бы осталась с Викой, — сказал Витька Лизавете, — а то валяешься в лесочке, только других расслабляешь. Почему? — спросила Лизавета. — Я уже акклиматизирова­ лась. Сегодня буду работать. На обед ушли раньше, не дожидаясь машины с молоком и хле­ бом. На поле остались трое: Вано, приученный к работе на виноград­ никах у себя в Грузии, Юрка, недавно отслуживший в армии, и... Ли­ завета. Тремя точками они чернели почти у горизонта, добивая свор шесть рядков, — парни немного впереди, Лизавета — сзади. Только Витька следил из леска за этой троицей, остальные тя­ жело лежали на рыжей траве. И Витьку посетили сомнения: может, это он виноват, что сразу перегрузил народ? Вон хилая Лизавета пашет на солнцепеке наравне с мужиками — и хоть бы что, а он, Витька, не может двинуть ни рукой, ни ногой, чтобы не ощутить холодный и странный удар в груди. Так он терзался сомнениями, а уже пришла машина, и молоко грелось нетронутое, в сорокалитровом бидоне, и на дивные буханки со шляпками набекрень сели мухи, но никто ни к чему не притро­ нулся. Следующий день доконал Витьку-комсорга. Большинство девчат вообще не вышло на работу, и даже парни вели теперь по одному ряд­ ку, но до обеда не успели его пройти. А приехавший колхозный бригадир, осмотрев работу, кричал на Витьку, что поле не примет и наряд не закроет: прополка идет плохо, остается осот и пырей, куку­ руза вместо прореживания — выпалывается. Витька стоял перед ним жалкий, с ожогами на плечах, с осунувшимся лицом и отекшими пальцами рук. — У меня люди болеют, от жары слегли, — оправдывался он. Бригадир повел — для порядку — Витьку по полю, показать все это безобразие, но попал на два рядка Лизаветы и удивился: пырей был в лунках выполот, и кукуруза стояла, как низкорослые солдаты. — Гм, — сказал бригадир, — а тут хорошо. Он поднял голову и посмотрел в даль, где маячила Лизавета в красном купальнике. — Вот ведь девка полет, а хорошо. Да это та, кажись, что в тени лежала? Вот тебе и раз. Бригадир удивился несказанно и повернулся к Витьке за объяс­ нением, но Витька молчал. Он и сам не мог понять, как Лизавета спо­ собна после обеда гнать опять два рядка, почти не отставая от Вано и Юрки, но делая работу аккуратнее. — Шальная девка, — не дождавшись объяснения, сказал брига­ дир и спросил уже впрямую: — А чего ж это она у вас лежала? — Может, привыкала?.. — с сомнением сказал Витька.— А вка­ лывает теперь от обиды: мы ее критиковали. — А-а, — сказал бригадир и поверил такому толкованию дела: ему, как и Витьке, казалось естественным, что человек после критики исправился. Витька вспомнил, как насмехался над лежавшей Лизаветой, как рисовал ее с Серегой — толстую и тупую, в кисейном тумане, — и устыдился своей поспешности. «Это она обиделась, — думал он с пе­ чалью и нежностью о плывущей среди поля красно-коричневой Лиза­ вете, — обиделась и теперь надрывается... гордая... Четыре рядка в день чешет и ни травинки не осяавввпцэ Обиделась, 8йаЧ$йй-.9Р.RBHH9t