Сибирские огни № 009 - 1990

моем поведении. Мне сорок пять, из них три года — я в разводе. И я не виновата, что за эти три года во всей моей великой державе не на­ шлось человека, который бы захотел подарить мне хоть крошечку счастья. Три года тупого одиночества, обид и тоски после развода, после двадцати лет семейной жизни. Вам это состояние, конечно, не­ известно. Я виновата, что мужчина сказал мне слова любви не по-рус­ ски, а по-английски? Я бы хотела, чтоб их сказали мне дома, по­ верьте. — Это не оправдание. — Да, — сказала Лизавета, все еще стоя, а теперь и подбоче- нясь, не задумываясь о том, как она выглядит в этом официальном кабинете и что говорит.— Да, это не оправдание. А что для вас оправ­ дание? Я не имею теперь никакого права на счастье? Прикажете в монастырь идти? — С этим будете разбираться дома. — Ах, дома! Так я вам сказала уже—как дома. Я не нужна там никому, как выяснилось. Никто не признался мне в любви за эти страшные три года! И вы тоже не поспешили бы, хоть вы и свой. — Я женат. — Ну так я свободна. И вольна любить, кого захочу. Опишите это в своем докладе. — Извольте подчиниться порядку и обещайте мне... — сказал Зуевский строго, но со смущением. — Вы сказали, мне уже обеспечены неприятности?.. — Но они могут быть еще серьезнее. — Ладно, как-нибудь перетерпим... — Так вы обещаете?.. — Только то, что со мной ничего не случится, и вам не за что будет отвечать. И семнадцатого числа, вместе со всеми я сяду в само­ лет. И я не буду напичкана ничем шпионским, никто меня никуда не вербует, ничего не выпытывает... Просто эти дни и все оставшиеся я принадлежу себе и еще одному человеку, ни Пашину, ни вам — вы ведь сказали, что я вам не нужна, хоть вы за меня и отвечаете... Не терзайтесь. Со мной ничего не случится. — Тогда я буду вынужден немедленно сообщить о вашей связи... — Ну это уже ваши заботы. Что вам положено — то и делайте. Она уходила. Ее не задерживали в этом прекрасном здании и не везли в аэропорт. У нее было еще пять дней впереди. 37 После посольства, вечером, они, счастливые, вышли прогуляться с мистером Лоусоном перед сном. Он пригласил ее снова в свой сад. Он был необычайно разговорчив. — Я очень привязан к этому саду. Где ни бываю, но всегда тя­ нет сюда. Сейчас здесь тихо. А раньше было полно детворы: мы с братом, у Тома-садовника — пятеро мальчишек... потом бегали мои дети... А сейчас так тихо, но я все равно люблю этот сад... Да, я вам уже говорил: Джерри — младший сын Тома. А Том живет вон в том маленьком домике — у изгороди, видите, огонек? У него две собаки — помните, вы их видели по приезде? Вот так и живем здесь — трое одиноких мужчин. — А почему Джерри не женится? Он еще молод и хорош собой. — У нас не принято об этом спрашивать, Бетти. — А у меня вы обо всем спрашиваете, мистер Лоусон. — Я вас не оскорбил, ни боже мой?! — Нет, что вы! — У вас легко спрашивать, Бетти. Вы легко рассказываете. У Джерри спрашивать не принято. — А у Тома? — Том и так все расскажет. Том МОЖНО. ЧДЛОЯ ,с!.Т09РУ ш с знал меня малышом. Ему все У.иг <>«ч?; N .'>кэд лтэз энм А •