Сибирские огни № 009 - 1990

— В три часа дня вам надо быть в посольстве. Вас вызывают. Вот адрес, номер кабинета, к кому обратиться — здесь все написано. — Он протянул ей бумажку и отошел. — С вещами? — спросила Лизавета его спину. Спина Дмитрия Ивановича не ответила. «Доигралась!» — подумала Лизавета. ...К посольству ее отвез мистер Лоусон; прощаясь, они посидели в машине. Лизавете стало жалко расставаться с ним. — Скажите мне что-нибудь... на прощанье... пожалуйста, по-анг­ лийски... Чтоб я ничего не поняла... Он удивленно вскинул брови и посмотрел на нее понимающе. Может, он в самом деле о чем-то догадывался? Так же удивленно и понимающе он помолчал, а потом стал говорить. И тут Лизавета снова не выдержала. Она уткнулась в его рукав и, теряясь от головокружения, дышала теплым ворсистым пиджаком, от которого пахло почему-то листьями эвкалипта, вишневой корой и немного табаком, а мистер Лоусон гладил ее волосы, плечи и говорил, говорил... Так хотелось сидеть вечно, уткнувшись в теплый пиджак, ощущая теплую руку на плече, слушая уже не голос, а дыхание — свое и его... — Вы говорили... такое красивое... — сказала наконец Лизавета, преодолев себя и отрываясь от мистера Лоусона, — такое красивое... — Это был Шекспир, Бетти. Шекспир — к любимой... — Какое счастье... Это на всю жизнь. Спасибо. Я уже иду, ладно? — Я хотел бы дождаться вас, Бетти. Я волнуюсь. Я буду вас ждать. — Что вы! — засмеялась Лизавета. — Меня ведь могут не вы­ пустить. На самолет — и в Москву! — Что вы! — без всякого смеха в ответ воскликнул мистер Лоу­ сон. — Что вы! Этого не может быть! — Я пошутила, сэр. Поезжайте. Пожалуйста, поезжайте. У вас дела. Встретимся в семь, в гостинице, к ужину. Мы все там будем. Он стоял, ссутулившись, на ветру, открывая дверцу машины, по­ ка она выходила, и такой теплый, такой замечательный пиджак из чистой английской шерсти, кажется, совсем не согревал его. Он стоял — седой, ссутулившийся, и Лизавете стало жаль его, как будто это она обрекла его на одиночество и зябкость. И с таким щемящим от жалости сердцем она шла по коридорам посольства, не спрашивая ни у кого, как найти Зуевского, о котором было написано в бумажке, и нашла его кабинет сама, и открыла дверь, и увидела ухоженные апартаменты и их хозяина. Зуевский был примерно ее возраста, лысоватый, со строгим вы­ ражением лица и с приказным тоном. — Я вызвал вас сделать предупреждение, — сказал он как бы даже с английским акцентом, едва она прошла и села. — Да? Мне неприятно об этом говорить, но я вынужден. Руководи­ тель вашей группы, товарищ Пашин, сообщил... что на вас нет управы. — Вот как? — Будто не знаете сами. Вы ведь не ночуете в гостинице? Да и днем пропадаете неизвестно где. Вас в свое время не предупреждали? Как нужно вести себя за границей — знаете? — Догадываюсь. И предупреждали — да. — Так в чем же дело? — Те, кто меня предупреждал... да и я сама... никто не знал, в общем, что все так обернется... — Что обернется? — Что события буду? ¡разворачиваться именно, щ&ж йэннэцтч — Какие события? -го оятээж и этэя