Сибирские огни № 009 - 1990

зея-запозедника «Торум-маа», куда мы стали свозить оставшиеся кое-где еще старинные избы, кумирни, предметы местного быта. ...И увидел однажды Мирсуснэхум на­ стоящего филина. С высокой вершины говорил филин: Я, филин — мохнатые уши. Я, филин — честные глаза. Я, филин — ночная дума. Сижу на высоком дереве и гугукаю. Попробуй, напади злой дух,—заклюю. Попробуй, навались горячка, — выгоню. Я сильнее всякой птицы, Летающей в поднебесье. Я могучее всякого зверя, Бегающего по земле... Я мудрее всякого думающего. — Разве птица, сама себя расхвали­ вающая, — сильная птица? — спросил Мирсуснэхум. — Птице сверху виднее! Возвратившись в Ханты-Мансийск не­ сколько лет назад, вижу: многое зависит от руководителей. И многие «перестрои­ лись» лишь на словах, а на реальную жизнь смотрят свысока. На заседаниях окрисполкома много «громких», «душе­ щипательных» слов произнес тов. Уша­ ков. О положении народностей Севера говорил он, оперируя цитатами Энгельса, а положение мало меняется к лучшему, все остается на бумаге. Таким филосо­ фам, как Ушаков, опуститься бы на землю манси и ханты с ее таежными заповедями и законами. И у нас, у ма­ лых народностей, есть свой язык, своя незаемная философия. Смотрит Мирсуснэхум на высокое де­ рево, где сидит птица, думает Мирсуснэ­ хум: «Может, это ворон, а не филин го­ ворит. Птицы, как и люди, имеют при­ вычку рядиться в чужую одежду и го­ ворить чужим голосом». — А где филин? — рассердившись, спросил Мирсуснэхум ворона. — Почему он прячется? — Я не прячусь. Сижу вот на ветке, слушаю, думаю... Вот что хочу вам ска­ зать. Стремясь к возвышенному, нельзя путать крик птицы с думами мудреца. Не тот мудрец и герой, кто с высокого дерева складно и громко кричит. Тот истинный мудрец и герой, кто понял, что жить по совести и чести — есть са­ мое высокое, что дала ему Природа, а са­ мое худшее — разлад Слова с Делом. И еще сказал филин: «Не загозорить бы Перестройку. Разбудить бы Челове­ ка. Совесть его расшевелить бы!» — А осталась ли у человека совесть? — Это спроси у людей. — У манси и ханты? — Нет, у новых людей, у пришельцев спрашивай. _О чем ты думаешь сейчас, филин? — спросил опять Мирсуснэхум мудрую птицу. — Кто в чужой наряд наряжается, чу­ жим голосом поет, от того добра не жди. В последние годы возрастает интен­ сивное вторжение в природу Севера. Уничтожаются оленьи пастбища, рыб­ ные водоемы, леса, а местные органы власти не ищут противодействия всемо­ гущей силе различных ведомств, «поко­ ряющих» Север. Утверждается ничем не оправданное разрушение исторически сложившихся национальных' сел, сселе­ ние коренного населения (эскимосы, нивхи, манси, ханты и др.) в крупные поселки и города. Огромный поток при­ езжих затрудняет жизнь коренного на­ селения в исконных местах обитания. Уходят, растворяются и навсегда исче­ зают неповторимые национальные черты характера, традиционная высокая нрав­ ственность, этнический облик, язык и уклад жизни. Разрушаются исторически сложившие­ ся условия существования... Помню, с каким возвышенным духом вступали в литературу ненец Василий Ледков, нивх Владимир Санги, коряк Владимир Коянто, ханты Роман Ругин... Знаю, некоторые из них надломлены, потеряли веру в справедливость. На Севере среди коренного населения есть безработица. Колхозы упразднили, оленей порезали, кто-то в свое время получил ордена за выполнение плана по мясу и нефти, а теперь ждут мясо и картошку со стороны. Вокруг многих селений оленьи пастбища пустуют вот уже не одно десятилетие А ведь олене­ водство на Севере — доходная отрасль хозяйства. И людей распустили, в прямом смысле слова. Вроде бы освободили от колхозов, в которые их «загонял» мой отец в ста­ линские времена. Теперь люди свободны от колхозной жизни, да счастливы ли они? «Без колхозов трудно жить!» — поют они нынче в песнях. Да кто их слушает! А не вывернуты ли наизнанку наши общеизвестные достижения в националь­ ном вопросе? На Севере появилось нема­ ло «умельцев», которые искусно исполь­ зуют малую численность своего народа, извлекая порой большие выгоды для собственного существования. Северу, чуткому, ранимому, нужна правда. Жаль, что северяне теряют та­ кие свои исконные черты, как прямота, правдивость, искренность, гостеприимст­ во, верность в дружбе, неприятие лжи. Появились среди молодых северян лю­ ди, которые не мечтают стать мастерами, а пытаются растолкать других, чтобы занять какой-то хорошо оплачиваемый, не требующий большого труда пост. Много ли сегодня у нас на Севере таких, кто живет по заповедям правды и самоотверженности, самопожертвова­ ния? Можно ли помочь нашим народно­ стям? Что можно сделать позитивного, доброго? Что предпринять? И кто должен взять на себя инициативу? Подобные вопросы можно продолжать до бесконечности. г, I :г'ы.. ; нк<щ .«ю тдЭ од» г м 1*-диаг. ЗВЯО ЭД1-ЭОЯ оте оннэпгмп ф -