Сибирские огни № 009 - 1990

До 1653 г. имя Сибири было символом богатства и пышности, ме­ стом предприимчивости и счастья; но с этой поры, для уменьшения как бы очарования, велено (12) воров и разбойников, присужденных к отсечению перста левой руки, отсылать в Сибирь. Можно бы поду­ мать, что Сибирь, в понятиях щекотливого характера, потемнеет и останется темницею злодеев; но, как правительство, не смешивая до­ стоинства страны с унижением частным, не переставало отправлять туда правителей из родов знаменитых, особенно в Тобольск, Сибирь осталась в уме правомыслящих людей такою ж, какою казалась спер­ ва. В самом деле, чести и бесчестию, добродетели и пороку есть где разместиться. В 1654 г. состоялось (13) учреждение об уничтожении по всему государству сборов, пошлин и откупов на землях владельческих и ду­ ховных для освобождения промыслов и торгов с тем, однако ж, чтобы при постах и перевозах установить сбор казенный во всех местах, без различия собственности. Грамота сия могла иметь некоторые послед­ ствия для Сибири в одном понижении с товаров провозной цены, а не во внутренней отмене сборов по имениям владельческим, как небы­ валым. Правда, наклевывались деревеньки на землях жалованных и примерных у Софийского дома и монастырей, но нет исторических свидетельств, чтобы в них взимались проезжие сборы. В 1657 г. дана верхотурскому воеводе грамота с предостереже­ нием (14) от морового поветрия. Карантинные наставления того вре­ мени, как любопытные, помещены в скобке грамоты. В апреле 1657 велено взимать в Сибири подати и пошлины одною серебряною монетою, с позволением казакам и жителям расплачи­ ваться между собою сею монетою, особливо мелкою, медную ж, ходя­ чую в России, исключить из обращения сибирского. Тут заметно до­ вольно важное установление одной серебряной монеты для Сибири. Если, с одной стороны, выражается тем изобилие в серебре и испы­ танная удобность вывозить казну серебром в Москву, то, с другой, не было ли намерения чрез металлическое свидетельство показать сосе­ дям Азии богатство и могущество России? Вот и другое еще обстоятельство по торговле. Бухарцы, давно знакомые с Москвою еще до появления прикащика Дженкинсона в сей столице (1558), привозили в Томск, Тару, Тобольск и Тюмень ре­ вень в числе прочих товаров. Но в ноябре 1657 г. последовало запре­ щение на торг в Сибири ревенем черенковым и копытчатым с пове­ лением не пропускать сего растения ни в Россию, ни к Архангельску и возвращать его с хозяевами за границу потому-де, что в России нет похода на ревень. Согласны, что русским не было знакомо употребле­ ние сего растения, но когда греки и другие иноземцы приезжали в Астрахань для закупки ревеня, как видно из того же узаконения, прилично бы заметить государственную погрешность в напрасном заграждении случая к транзиту в двух пограничных исходах, если бы благо транзита могло быть понимаемо политикою того времени. История ревенная, здесь начавшаяся, теперь пойдет безотлучно с судь­ бою Сибири при бесчисленных изменениях, и разве одна гомеопатия изгонит сие насильственное лекарство, как сперва оно было изгнано упомянутым указом. С 1657 до 1662 г., когда в этот промежуток строились и пере- строивались, терпели и отражали нападения по Южной Сибири, на­ чальства сей страны не получали от престола особых установлений. Ибо во все это время с 1654 г. внимание монарха, хотевшего попра­ вить трактаты своего родителя и поместить в титуле Литву, и даже Польшу, было отвлечено на борьбу то с Польшей, то со Швецией, то с Малороссией, столь же шаткою в подданстве, сколь легкомысленною в выборе своих гетманов. Воспользуемся же досугом, дабы сообразить следствия завладения и управления Сибирью, а наперед изъяснимся о предложенных законах в отдельном смысле к Сибири. Это правда, что с падением Судебника. Сибирь перестала знать судей с боярским