Сибирские огни № 009 - 1990

Почтенный Пашков вследствие своего предположения, которое велено исполнить ему самому, двинулся из Енисейска Верхнею Тун­ гуской в 1656 г. чрез Байкал Селенгою и Хилком на Иргенский ост­ рог, и, приведя его в лучшее оборонительное состояние, продолжал путь в 1658 г. на устье Перчи, где и положил твердое основание Нер­ чинску, а не за Шилкою, как было при Бекетове. По заложении острога он обратил внимание на Амур и с казачьим отрядом послал предпи­ сание к Степанову о вверенном ему начальстве с требованием, чтобы тот поспешил с сотнею казаков в Нерчинск для положения дел на мере; но казаки возвратились ограбленными от мародеров, которые бежали с последнего на водах боя, притом с вестью о погибели Сте­ панова и об отказе тех грабителей служить в команде воеводы. Беда родит беду. Привезенный с собою провиант выходил, илимский же расхищен в пути голодными шайками, с Амура рассеявшимися, о хлебопашестве некогда было думать, военных запасов вовсе не посла­ но из Тобольска, и между тем бунт тунгусский у Ингоды. Воевода спешит в ос. Иргенский, посылает для усмирения бунтовщиков сына с отрядом, присоединив к нему несколько казаков, на службу явивших­ ся, которые, лишь перебрались за Ингоду, обокрали товарищей, на­ чальника и исчезли. Это было в 1661 г., когда ехал на смену поч­ тенного Пашкова другой воевода. Сколько требовалось твердости, что­ бы не пасть духом среди непрерывных противностей! Он дождался на Иргене преемника, которого, верно, встретил с просиявающею на лице улыбкою, а поехал в 1662 г. в Москву, конечно, с глубоким го­ рем, что не был полезен, как предполагал. Но ты ли виноват, верный слуга государя и государства? За твое имя стоит история. 7. Желательно бы тотчас обратиться к предприятиям Якутского воеводства на северо-востоке, дабы прикрыть другою краскою позо­ рище похорон, брошенных и неоплаканных на Амуре. Но вот сам Ха­ баров, уже сын боярский и управитель Усть-Кутской волости, надпо- минает о себе появлением на Тугире в 1660 г. для указания места от­ ряду Пашкова, где были зарыты Зиновьевым военные снаряды, дав­ ным-давно исчезнувшие. Хабарову совестно приближаться к Амуру и взглянуть на берега, по которым тогда валялись трупы русских, по­ гибших то от голода, то от неприятеля. Этот необыкновенный посад­ ский, необдуманными обещаниями увлекший легкомысленного вое­ воду, по сие время не усчитан в уронах, в бедствиях, какие он нанес краю, всей Сибири и даже государству. Только что начал восточный край гнездиться в заселении и домоводстве, пришелец уводит с Лены на Амур в два приема до 250 ч. и, отняв столько рук, подрывает про­ мышленность вместе с деревенским обзаводством. Отряды казаков, на вспоможение туда посланных, уменьшают силу сибирских остро­ гов, в непрерывной борьбе и не всегда успешно ограждающих свои окрестности; а во что оценить побеги жителей и казаков, разграбив­ ших свои и чужие селения, казенный провиант, порох, свинец? Во что оценить ниспровержение собственности, благочиния и даже свя­ тыни образов, серебром обложенных, где не было ничего неприкос­ новенного, ничего святого? Если положить, по меньшей мере, что 1500 ч. в течение десяти лет ушли на Амур и там изгибли, каких сил и какого поколения лишился край пустынный? Заменит ли ясак Ха­ барова одну пагубу, какую служба потерпела от голодовки, от бес­ чинств неподчиненности, от пренебрежения к властям и от подобных самовольств, не так скоро исправляемых в отдаленности? Во что по­ ставить озлобление и отчуждение миролюбивых племен, по Амуру особняком живших и против воли вынужденных прибегнуть к по­ кровительству маньчжуров? Не сами ли мы сделали соседей врагами себе в таком числе, в каком умножили подданных Китая? Если пра­ вительство ласкалось приобретением Амура, то видим ли какой-лиоо план в безместных шатаниях Хабарова по водам? На зиму укрепля­ ют место, весною бросают его на разорение прибрежных жителей; где же опора, где пребывание власти? Если и Степанов расточал силу